Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он имеет в виду.
Любовь.
Нас спасла любовь. Единственное, что сильнее самой смерти.
― Нет, я не верю, что именно любовь погубила Гвинерву. Но она сыграла важную роль в сегодняшних событиях, ― пояснила моя мать. ― Каждое проклятие должно иметь противовес. Ни одно проклятие не может быть вечным.
― И откуда ты все это знаешь? ― спросил я.
― До встречи с твоим отцом, до превращения в вампира, я кое-что видела. Проблески возможного будущего.
― Но ты же чистокровная, ― возразила Тея.
― Да. ― Мама больше ничего не сказала.
― Как? ― Тея указала на Доминика. ― Если он обратил тебя, значит…
― О, птичка, он не обращал меня. Я была создана так же, как и он. Как и все мы, когда мир был новым.
Я не осмелился прервать ее. Вампиры бережно хранили свое прошлое, особенно старейшие представители нашего рода. Даже я мало что знал о прошлом своих родителей до того, как они встретились и поженились. Если моя мать доверяла нам свои воспоминания, возможно, она наконец-то говорила правду.
Сабина вышагивала по комнате, словно рассказывать свою историю было тяжело даже сейчас.
— Все существа произошли от старых богов: люди, вампиры, ведьмы, оборотни, даже феи. Они любили создавать себе новые игрушки или находить способы проклясть тех, кто им не нравился. Мой отец хотел, чтобы я стала жрицей и нашла достойное применение своей магии. Я начала учиться у местного оракула, который рассказал мне об истинной магии, но потом пришли римляне, и все изменилось. Я молила своего Бога ― того, кому была обещана, ― помочь мне в борьбе с ними. В ответ он наделил меня этим даром. Бог сделал меня вампиром.
За одну ночь я узнал о своей матери больше, чем за столетия до этого. Мой отец хранил молчание, не желая делиться своей историей. Я задавался вопросом, стал бы он рассказывать, если бы его тоже создал Бог.
Ее создал Бог? Прошептал голос Теи в моем сознании.
Ее недоверие отражало мое собственное, но я промолчал. Что бы ни побудило мою мать поделиться своей историей, я знал, что эта открытость вряд ли продлится долго.
― Какой Бог? ― тихо спросил я.
Моя мать заколебалась, взглянув на мужа, который едва заметно кивнул ей.
― Аид, конечно.
Бог смерти. Правитель подземного мира.
― Я думал, Аид ненавидит вампиров. Разве не поэтому мы не можем попасть в подземный мир? ― спросил я.
― Каждый магический дар имеет свою цену. Мы можем существовать на земле веками, но наше время ограничено этим царством. Даже боги имеют некоторые ограничения, ― сказала она нам. ― Бог смерти закрыл нам доступ в загробный мир, чтобы мы могли вечно жить здесь.
Вечность, прикованная к смертной оболочке. Я не был уверен, что это дар.
― Когда он сотворил тебя… ― Тея сглотнула. ― Когда он обратил тебя, видения прекратились?
― Не совсем. ― Она умолкла, в ее глазах вспыхнул инстинкт защиты своей магии. ― Но она стала другой. Ее труднее контролировать. После проклятия она стала слабой. Почти исчезла. Пока не родились мои близнецы. ― Она посмотрела на меня. ― Пока вы не родились.
― Что случилось?
― Я видела вас обоих, окруженных светом и тенью, и знала, что это предзнаменование. Я потратила столетия, пытаясь расшифровать его значение. И вот однажды, когда я уже сдалась, на пороге моего дома появился старый гримуар. Там было множество страниц о проклятии, используемом для подавления магии, о том, как оно действовало, но до сих пор нет ответа на вопрос, кто использовал его против нас.
― А как снять проклятие? ― пробормотала Тея. ― Там было написано?
― Да, но это была загадка, ― пояснила Сабина. ― До сегодняшнего вечера я понятия не имела, что она означает, но каким-то образом я знала, что это связано с тем видением. Я чувствовала это. ― Она подняла руки, словно мы могли увидеть магические шрамы на ее ладонях. ― Оно было связано с тобой или твоей сестрой. Когда ты встретил Тею, я наконец-то поняла, что это ты.
― Зачем было позволять Камилле выходить замуж за психопата? ― Моя челюсть пульсировала, пальцы сжались в кулак.
― Это был мой просчет. ― В голосе Сабины не было ни капли раскаяния. ― Я думала, что у нас с Дрейками общая цель.
― Почему ты так думаешь? ― спросила Тея, ее нижняя губа дрожала. Как никто другой в этой комнате, она знала о жестокости, которая исходила от этой семьи.
― Потому что они прислали мне гримуар, ― категорично заявила она. ― Я ошибалась.
Было время, когда я мог бы порадоваться, услышав от нее такие слова, но не сегодня. В этом откровении не было ничего достойного празднования.