― Это обязанность твоей пары? ― спросила она, провожая меня к двери.
― Иногда. ― Я помедлила, одновременно готовясь покинуть безопасность своих комнат и ответить ей. ― К чему ты клонишь?
― Интересно, будет ли сыну Сабины Руссо тяжело наблюдать за тем, как его пара приходит к власти?
Если она знала Сабину, я могла понять ее беспокойство. Но я его не разделяла.
― Этого не будет, ― сказала я категорично. ― Мы равны.
― Королевам нет равных, ― поправила она меня.
Но меня это не устраивало, потому что я не хотела, чтобы Джулиан был ниже меня. Я хотела, чтобы он был рядом со мной.
― У меня есть. Это проблема?
― Другие королевы не разделят этого мнения, ― предупредила она. ― У них были любовники. ― Я вздрогнула от ее слов, вспомнив, что Джулиан рассказывал мне о своих отношениях с Гвинервой. Я выкинула это из головы, когда она продолжила: ― Но они никогда не выходили замуж. Никогда не спаривались. Никогда не позволяли себе испытывать эмоции к тем, с кем спали. Они всегда держали твердую границу в отношениях, опасаясь, что мужчина потребует стать королем.
― И посмотри, к чему это привело. ― Я пожала плечами. ― Слушай, если они захотят вернуть корону, я уеду с Джулианом. Без него мне все это неинтересно.
Она мгновение изучала меня, а потом рассмеялась.
― Что? ― спросила я подозрительно.
Но Аурелия лишь улыбнулась.
― Пообещай сказать им это в моем присутствии.
― Им это не понравится, да? ― предположила я.
Ее улыбка стала шире.
― Я очень хочу увидеть их лица.
― Кстати говоря… ― Я посмотрела на маску, которую она держала в руке. ― Тебе обязательно ее носить? Это помогает с твоими способностями?
Потому что от Аурелии исходила магия. По ощущениям она отличалась от любой другой магии, с которой я сталкивалась раньше, но, возможно, мне просто нужно было привыкнуть.
Ее плечи слегка напряглись под плащом.
― Это старый обычай. Большинство придворных носили маски. Le Vergine ― орден, к которому я принадлежу, ― всегда носили их. Иногда королевы и другие придворные до сих пор носят маски.
― Но ты носишь ее все время, потому что…
Она посмотрела мне прямо в глаза.
― Le Regine предпочитают, чтобы я скрывала свой шрам.
― Неужели? ― Во мне вспыхнул гнев. Я смутно припоминала, как надевала подобную маску на вечеринку, чтобы скрыть свою личность. Это было не только неудобно. Это было оскорбительно. Но было что-то еще, я знала это. Еще одна причина, по которой она пряталась за этой маской. ― Ты хочешь ее носить?
Она мгновение молчала, а затем покачала головой.
― Тогда я хочу, чтобы ты делала то, что тебе удобно.
― Принято к сведению. ― Аурелия склонила голову, выражая благодарность. Она некоторое время рассматривала маску, а затем сунула ее в карман плаща.
Я надеялась, что больше никогда ее не увижу.
Теперь, когда мы все уладили, я расправила плечи и пошла рядом с ней.
― Пойдем выясним, как еще я могу их разозлить.
ГЛАВА 10
Лисандр
Долг перед семьей или нет, но я был готов покинуть двор. Я бросил сердитый взгляд на группу сплетничающих фамильяров, преграждавших проход в тронный зал. Неделю назад все здание было в упадке и покрыто пылью ― такое же забытое, как древние руины, где я проводил большую часть своего времени. Но новости распространялись быстро. Самые богатые ведьмы и вампиры уже прибыли в Венецию. Они собирались присутствовать на коронации Сабины. Я подозревал, что некоторые из них приехали только для того, чтобы не навлечь на себя ее гнев. Но именно то, что произошло после, привлекло в город весь магический мир. За одну ночь число придворных увеличилось в четыре раза. Половина из них жаждала увидеть новую королеву, а другая половина, вероятно, уже готовила заговор против нее.
По крайней мере, у меня все было не так плохо, как у моего брата. Он не смог бы выбраться из этого, даже если бы захотел. У меня были варианты.
― Ты не видел своих братьев? ― Ко мне подошел Доминик. Он сменил смокинг на черный костюм строгого покроя, подчеркивающий его мощную фигуру воина. ― Мне нужно поговорить с ними.
― Торен и Бенедикт где-то здесь. ― Я махнул рукой. Торен, вероятно, прятался. Он не любил толпу. А Бенедикт? Обычно он был за кулисами, смазывал колеса и пожимал руки. Это была его работа как семейного политика, он был тихим, держался особняком. ― Я думаю, они прячутся. Себастьян, как обычно, флиртует.