Но что-то еще удерживало его голову склоненной, что-то более тяжелое, и я задалась вопросом, какую вину он несет. И что он сделал, чтобы испытывать это чувство.
― Не было границ, которые я бы не пересек, и я сделал это, ― пояснил он грубым голосом, от которого у меня по спине пробежала новая волна мурашек. ― И я не сожалею.
― Я не буду просить тебя об этом. ― Когда-нибудь мы могли бы вместе встретиться с воспоминаниями о темноте. Нас обоих заставляли делать то, что казалось неправильным. Но в этот момент я отказывалась делиться с ним даже частичкой своей вины.
― Ты в полном беспорядке, ― прошептала я ему.
Его губы изогнулись в кривой усмешке, от которой у меня заколотилось сердце. Я забыла, как дышать.
― У меня для тебя плохие новости, ― сказал он. ― Ты выглядишь еще хуже.
― Может, нам стоит что-то с этим сделать?
Он не сказал больше ни слова. Вместо этого он взял меня за руку и повел из гостиной в прилегающую спальню. В центре стояла огромная кровать с витиеватым резным изголовьем, заваленная таким количеством белых подушек, что мне показалось, будто я прогуливаюсь среди облаков. Их воздушность и уют резко контрастировали с чернильно-синими стенами. Здесь не было звезд, чтобы рассеять тьму. Она поглощала все пространство вокруг меня, маня уплыть в это беззвездное море. Но над большой кроватью висел полумесяц, направленный вверх под неестественным углом, так что на двух его острых концах виднелись россыпи звезд. Я на мгновение засмотрелась на него, а затем внимательнее пригляделась к изголовью кровати. По каркасу вились не лианы, а змеи, переплетающиеся друг с другом, их пасти заглатывали хвосты своих собратьев. Только одна змея поднялась выше, вытянув голову и разинув пасть, словно ожидая проглотить странно расположенную луну.
― Похоже на трон, ― сказала я, и он кивнул.
― Твой трон опирается на магию перемен и преображения. Она меняется вместе с луной.
Я приподняла бровь.
― Звучит сложно.
― Магия всегда сложная. ― Он направил меня мимо кровати в примыкающую к ней ванную комнату. Огромная круглая ванна, достаточно большая, чтобы вместить нас обоих, стояла в центре комнаты. Длинный кран выступал из пола и изгибался дугой над ее краем. Мое внимание привлек слив в углу комнаты, и я обнаружила над ним две душевые лейки. У дальней стены были расположены две раковины, казалось, вырезанные из лунного камня, и я предположила, что другая дверь вела в туалет.
Джулиан перевел взгляд с душа на ванну и обратно на меня.
― Душ, ― сказала я. Его кровь оживила меня, но была уверена, что засну в этой ванне, а сон был последним, о чем я думала.
Особенно когда Джулиан начал расстегивать рубашку. Я позволила себе понаблюдать за его проворными движениями пальцев, наслаждаясь зрелищем, пока он наконец не сбросил ее с плеч. Первое, что я заметила, было мое обручальное кольцо, висевшее на цепочке у него на шее. Но когда он полностью обнажился, мой взгляд зацепился за знак, не похожий на татуировку, на его груди над сердцем.
― Что это? ― Каким-образом, к моему ужасу, я уже знала.
Он посмотрел вниз и наморщил лоб, разглядывая свернувшуюся там змею с полумесяцем во рту.
― Это был символ Гвинервы, ― сказал он мне, слегка ухмыляясь. ― Теперь твой. Похоже, ты оставила на мне свой след.
― Привязанность, ― пробормотала я, осознав, что это такое. ― Они сказали, что мне придется связать свою жизнь с твоей. Я не знала, что это означает буквально.
― Что ты сделала? ― Все намеки на веселье исчезли.
― Я предложила свою жизнь, чтобы спасти твою. ― Я прикусила губу, чувствуя на себе его пронзительный, немигающий взгляд. ― Теперь твоя жизнь связана с моей. Это был единственный выход. ― Я ждала, что он ответит, но он лишь стоял молча. ― Ты не против?
После минутного молчания, которое, казалось, длилось целую вечность, он сглотнул. Когда он ответил, в его голосе звучало благоговение.
― Не против ли я? ― повторил он. ― Это большая честь для меня, но я не хочу, чтобы ты приносила ради меня такую жертву. Я хочу, чтобы ты жила.
― Как я могла жить без своего сердца? ― прошептала я. ― А ты бы смог?
Последовало еще одно мгновение тишины, а затем он направился ко мне. Когда он подошел, его ладони обхватили мое лицо.
― Я больше ни дня не проживу без тебя, ― поклялся он, и я поняла, что дело не в цене, которую заплатила за его спасение. Речь шла о том, что произошло до этого ― о том, почему мы оказались здесь и сейчас. ― Я не идеальный мужчина. Я совершал ошибки. ― Ухмылка вернулась, и я вздохнула с облегчением, когда он добавил: ― Возможно, совершу еще больше.