Это место должно было стать моим убежищем. Я сам его создал, с нуля, кирпичик за кирпичиком. Здесь никто не мог меня достать. Никто не мог добраться до Мак. А теперь? Теперь стервятники уже кружат над крышей.
– Как, черт возьми, они так быстро сюда добрались? – процедил я.
Мэгги выдыхает, качая головой:
– Когда я проснулась, все уже было в разгаре. – Она кивает в сторону суеты. – Твоя бывшая времени зря не теряла, да?
Я стискиваю зубы:
– Не смогла удержаться.
Мэгги подходит ближе, тише:
– Уокер, послушай…
– Нет. – Режу, как ножом. – Ты знаешь, кто за этим стоит, Мэгги. Ты знаешь, на что она способна.
Мэгги долго на меня смотрит. А потом говорит то, от чего у меня сразу скручивает живот:
– Знаешь, кто бы никогда так не поступил?
Я стискиваю кулаки:
– Мэгги, – предупреждаю.
Но она не отступает:
– Она моя племянница, – спокойно напоминает. – И ты прекрасно знаешь, что Вайолет никогда бы намеренно не подставила тебя. Ты ведешь себя как мудак, и не на того срываешься, Уокер.
Я резко выдыхаю, провожу рукой по лицу:
– Тогда с чего бы ей просто так сюда приехать? И вообще, она дружила со Стеллой.
Потому что в этом нет ни хрена логики. Ни в чем. Ни в тайминге, ни в связях, ни в том, как все пошло по пизде сразу после того, как она появилась в моей жизни. Я больше не верю в совпадения. И если она действительно ничего не знала, если правда ни при чем, тогда почему у меня такое чувство, будто меня снова подставили?
В глазах Мэгги вспыхивает огонь:
– Потому что она любит тебя, придурок. Она вообще не из-за тебя сюда приехала. Ей просто нужно было место, где можно спрятаться. И этим местом оказался ты. Она не хотела всего этого. Это просто случилось.
Мы с Мэгги едем в ее пикапе к дому, оставляя все остальное на потом, сейчас это не главное.
Я еще не успеваю дотронуться до дверной ручки, как дверь распахивается сама. На пороге – Мак. Руки скрещены на груди, лицо напряженное. Она бросает взгляд на съемочную группу у края подъездной дорожки, потом… на меня:
– Серьезно? Зачем ты все испортил с Вайолет?
И я не знаю, что ответить. Потому что сам не понимаю. Потому что, если честно, все это полное дерьмо. А еще потому, что я не знаю, на что способна Стелла.
Я не понимаю, во что она играет и чего добивается. Но одно я знаю точно. Она змея. И ни одному ее слову я не верю.
Я резко выдыхаю и смотрю на Мак:
– Как ты сама вообще? Хочешь с ней поговорить?
Мак колеблется. Всего на секунду. А потом говорит:
– Отчасти да. Потому что мне просто любопытно.
Она тяжело сглатывает.
– Но отчасти и нет. Потому что она кажется... токсичной.
Я киваю, в горле встает ком.
– Когда человек показывает, кто он есть на самом деле, поверь этому. Она уже показала.
И именно это меня пугает до чертиков. Что Стелла найдет способ вцепиться в Мак своими когтями. Что даже спустя столько лет она вывернется, как всегда, и начнет ей манипулировать. Точно так же, как когда-то со мной.
Мак говорит, что она ей не нужна, что даже видеть ее не хочет. Но ей пятнадцать. А я знаю, каково это – жаждать ответов. Знать, что тебя бросили, и все равно надеяться, что, может, хоть чуть-чуть ты был важен. А потом, получить эту правду в лицо. Леденящую. Беспощадную. Тебя не любили. Никогда.
Мэгги тяжело вздыхает и проводит рукой по плечу Мак.
– Солнышко, что бы ты ни решила, ты ей ничего не должна.
Мак кивает. Но тут же поворачивается ко мне, и ее взгляд становится почти таким же острым, как у Мэгги.
– Ты ведешь себя как придурок, – заявляет она.
Я моргаю.
– Прости, что?
Она сверлит меня взглядом еще злее.
– Почему ты позволяешь Стелле победить?
У меня все сжимается в груди.
– Я не…
– Позволяешь, – перебивает она. – Ты же понимаешь это, да?
Она вскидывает руки.
– Вайолет теперь наша семья, пап. А ты просто взял и выбросил ее.
Мэгги выдыхает:
– В этом есть смысл, Уокер.
Я сжимаю челюсти.
– Мне нужно было все обдумать.
Мак усмехается.
– Обдумать? Или придумать оправдание?
Эти слова бьют сильнее, чем мне хотелось бы. Потому что, если быть честным... она права. Я оттолкнул Вайолет не потому, что хотел все обдумать. А потому что испугался. Потому что легче выкинуть человека из своей жизни самому, раньше, чем он сделает это первым. Потому что... а вдруг она знала? А вдруг она не та, за кого я ее принимал? А еще страшнее, вдруг я снова начал верить, что это может быть по-настоящему. А потом все это просто вырвут у меня из рук.
Но Мак не останавливается.
– Ты злишься не на того, пап. – Голос у нее дрожит. – Ты злишься на Стеллу. Не на Вайолет.
Я сглатываю, чувствуя, как в груди все выворачивает.
Мэгги кивает, скрестив руки на груди.
– Уокер, если ты и дальше будешь так себя вести, ты потеряешь Вайолет. Она ночевала у Кэми.
Я не отвечаю. Потому что не знаю, что сказать. Потому что они правы. Потому что злость все еще кипит под кожей, но вместе с ней начинает подкрадываться сомнение. И я ненавижу это. Резко выдыхаю и достаю телефон. Пальцы уже набирают номер, прежде чем я успеваю себя остановить.
Мэгги и Мак молча смотрят, как я подношу трубку к уху.
Пару гудков. Потом:
– Уокер? – голос Уилла Марена сонный, как будто я только что вырвал его из постели.
– Мне нужна помощь, – выдавливаю сквозь зубы.
Уилл вздыхает:
– Если это про лейбл, то я уже….
– Не про это, – перебиваю. Резко выдыхаю. – Это про Стеллу.
Тишина. А потом:
– Черт.
– Ага.
Снова пауза. Потом Уилл тихо говорит:
– Рассказывай все.
И я рассказываю. И пока говорю, пока выкладываю все, как есть, что-то меняется. Потому что впервые я начинаю по-настоящему понимать, насколько сильно, черт возьми, я все испортил.
Глава 34
Вайолет
На ранчо Кэми – спокойно.
Или, по крайней мере, должно быть. Но внутри у меня все бушует после всего, что случилось. Я не могу это переварить.
Из всех баров, во всех городах, во всем чертовом мире… как, блядь, я умудрилась влюбиться в парня, чья бывшая жена, та самая женщина, которая пыталась меня уничтожить?
Что это вообще за извращенная шутка вселенной? Она что, сдохла от скуки, когда придумывала этот сюжет? Сидела такая с бокалом в руке, уставилась на меня с Уокером и подумала: «А ну-ка посмотрим, сколько дерьма они смогут выдержать, прежде чем окончательно сломаются». Потому что это? Это не просто невезение. Это чистая жестокость.
Как это вообще возможно, что мужчина, которого я люблю, которому я доверяла, единственный, кто снова заставил меня поверить в что-то хорошее, был женат на ней?