– Не могу поверить, что моя дочь встречается с самим Ашером Уайаттом.
Я прочищаю горло:
– Вообще-то, сейчас я просто Уокер.
– Да ну нафиг, – фыркает он и отмахивается. – Для меня ты навсегда останешься Ашером Уайаттом.
Вайолет хватает маму за лицо обеими руками:
– Можно уже перестать вести себя так, будто я привела домой чертову рок-звезду? Он обычный мужчина, люди! Обычный! У него бар, он чинит все подряд, у него есть дочь, он…
– Он написал лучшие любовные песни нашего поколения! – перебивает ее отец.
Мать Вайолет, Кэролайн, прижимает руку к груди, будто сейчас упадет в обморок, и не отводит от меня взгляда.
– Я просто... Я не могу это переварить. Ашер Уайатт. Встречается с моей дочерью.
Отец Вайолет, Илай, медленно выдыхает, в полном шоке:
– Это как узнать, что Снежный человек существует… и все это время жил у тебя в гостевой комнате.
Кэролайн резко закивает:
– Или как если бы "Мону Лизу" нашли в забытых вещах на заправке.
Я провожу ладонью по лицу:
– Эм… я, вообще-то, сейчас живу довольно тихо.
Илай фыркает:
– Мужик, который написал Whiskey Sunrise?
Он качает головой и бурчит:
– Я сделал Кэролайн предложение под эту песню.
Кэролайн театрально ахает:
– Илай! Это неправда!
Илай скрещивает руки на груди:
– Ты сказала "да" еще до того, как я успел встать на одно колено, потому что эта песня играла по радио.
Вайолет стонет:
– Господи, я жалею обо всем.
Кэролайн начинает обмахиваться рукой:
– Мне нужно сесть. Мне нужен момент.
Вайолет зажимает переносицу:
– Мам. Ты ведешь себя как сумасшедшая.
Илай прищуривается, глядя на меня с подозрением:
– А знаешь что? Этот человек довел мою жену до слез в отделе замороженных продуктов в Kroger в 2013-м.
– Папа, ну хватит, – стонет Вайолет.
Я прочищаю горло:
– Эм… Простите?
Кэролайн мечтательно вздыхает:
– Это просто как сон. Ты был голосом всех наших дорожных поездок. Из-за тебя Илай начал носить ковбойские сапоги.
– Эй! – возмущается Илай. – Я вообще-то настоящий ковбой!
Но Кэролайн не останавливается:
– И купил гитару в сорок три.
– Мам! – визжит Вайолет, выглядя так, будто сейчас выпрыгнет в ближайшее окно.
Илай качает головой, не сводя с меня взгляда:
– Просто... я никогда не думал, что мне придется смотреть человеку в глаза и говорить: «Эй, только не разбей сердце моей дочери», когда этим человеком окажется гребаный Ашер Уайатт.
Я серьезно киваю:
– Такое со мной случается.
Вайолет вскидывает руки:
– Господи, пусть земля подо мной разверзнется и поглотит меня.
Илай наконец делает шаг вперед и пожимает мне руку:
– Добро пожаловать в семью, сынок. Надеюсь, ты не против, если на День благодарения тебе будут заказывать песни без предупреждения.
Вайолет бросает на меня многозначительный взгляд:
– У тебя еще есть шанс сбежать.
Я улыбаюсь:
– Даже не надейся, Рыжая.
Вайолет вскидывает руки:
– Можно мы уже поговорим о нас? Ну, например, о том, что мы с Уокером счастливы и просто хотим жить нормальной жизнью?
Тишина.
Кэролайн наклоняет голову:
– Да. Конечно. Именно поэтому мы и пришли.
Но Илай все еще смотрит на меня, скрестив руки, переваривая происходящее.
Я вздыхаю, почесывая затылок:
– Хотите выпить, сэр?
Он выдыхает так, будто с плеч свалился мешок с цементом:
– Хочу. Но только если сначала споешь мне что-нибудь.
Вайолет издает отчаянный стон:
– Папа!
Но он только ухмыляется и бросает мне заговорщицкий взгляд:
– А вдруг прокатит. Пошли, парень.
Решетка шипит, когда я переворачиваю стейки, воздух наполняется запахом прожаренных специй и дровяного дыма. Илай стоит рядом, с пивом в руке, и разглядывает мой задний двор так, будто бывал здесь уже сотню раз.
– Отличное место, – говорит он, одобрительно кивая. – Большой двор, нормальный гриль, кострище. Не думал завести кур?
Я косо смотрю на него:
– Кур?
Илай пожимает плечами:
– У тебя место позволяет.
– Я управляю баром и воспитываю подростка. Ты серьезно думаешь, мне еще и куры нужны?
Он делает глоток пива:
– Могло бы быть весело. Тем более, у тебя уже и так миллион коз.
Я качаю головой:
– Вы с Мак точно найдете общий язык. У вас обоих слабость к фермерской живности.
Илай ухмыляется:
– Даже не сомневаюсь.
Со стороны веранды раздается смех Мэгги, она с Кэролайн устроилась в кресле, попивая холодный чай и обмениваясь старыми историями.
– Уокер, тебе надо было видеть ее в молодости, – выкрикивает Мэгги, кивая на сестру. – Кэролайн была образцовым ребенком. Всегда все под контролем, всегда по правилам.
Кэролайн фыркает, скрестив руки на груди:
– Преувеличиваешь.
Илай усмехается:
– Дорогая, ты на нашу свадьбу привезла запасные перекусы «на всякий случай».
Кэролайн отмахивается:
– И кто в тот день был голодным? Никто. Пожалуйста, не благодарите.
Мэгги отпивает чай, смотрит на меня с хитринкой в глазах:
– За всей этой мрачной внешностью и гитарой ты всегда был семьянином.
Кэролайн кивает, улыбаясь:
– Она права, знаешь ли.
Я качаю головой, но в груди становится тепло, потому что, черт возьми, они ведь правы.
Спустя какое-то время начинаю искать Мак, и, наконец, нахожу. Она с Кэролайн на кухне, обе смеются, голоса становятся все громче.
– Чем они там занимаются? – бормочет Илай, вытягивая шею.
Я заглядываю внутрь как раз в тот момент, когда Мак поднимает деревянную ложку, как будто это микрофон, и с дикой улыбкой поворачивается к Кэролайн.
Кэролайн хлопает в ладоши:
– Ладно, отвечай, не думая! Что выберешь: сразиться с одной уткой размером с лошадь или с десятью лошадками размером с утку?
Мак делает драматический вдох:
– О, однозначно десять маленьких лошадок! Я бы разобралась с ними по одной!
Кэролайн согнулась от смеха:
– Абсолютно правильно! Гениальный план!
Лицо Мак вспыхивает от радости, и у меня в груди что-то сжимается. Потому что таких людей, кто вот так, с ходу, принимает ее как родную, у нее не так уж много.
Вайолет легко толкает меня локтем, вкладывает ладонь в мою:
– Все в порядке? – шепчет.
Я сжимаю ее пальцы, выдыхая.
– Да.
Краем глаза смотрю в дом, где Мак и Кэролайн теперь пытаются жонглировать лимонами, и с треском проваливаются.
– Да, теперь точно в порядке.
Она прижимается ко мне, ненадолго кладет голову на плечо.