— А ну скажи Петрову, где спрятал золото! — добивался вор. — Может, тогда я не раздавлю тебя.
Забыв грубость и деспотизм Воронского, изводившего ее все время пути из Нижнего Новгорода, Зинаида не могла позволить, чтобы беззащитного человека убили.
— Оставьте его! — крикнула княжна из кареты. — У него ничего нет, кроме кошелька. Все остальное принадлежит мне! Приказываю, отпустите его!
Петров подчинился, и, почувствовав облегчение, Иван повалился на колени, когда бандит перешагнул через него. Сконцентрировав все внимание на княжне, разбойник широко улыбнулся и, как истый джентльмен, протянул ей руку с толстыми пальцами.
Зинаида, собрав всю храбрость, приняла его помощь и вышла из кареты, хотя ноги дрожали. Однако тут же сделала шаг назад: банда принялась улюлюкать и свистеть, выражая свое восхищение знатной добычей. Такое поведение еще больше напугало Зинаиду. Бандиты быстро спешились и окружили ее, нагло разглядывая боярыню удивительной красоты. Их бесстыдные взгляды раздевали девушку донага.
Зинаида сжала зубы, дабы те не стучали, тело охватила дрожь. Но нельзя показать свой страх перед мучителями. Каждый раз взгляд девушки наталкивался на полные похоти глаза преступников.
Али Мак-Кэб не тешила себя надеждой на спасение и отлично понимала, что бандиты — звери и не станут галантно относиться к знатной даме. Слишком уж она красива. Выпрыгнув из кареты, крошечная женщина успела поднять короткую толстую палку с земли и стала рядом с госпожой, чтобы остановить тех, кто попытается дотронуться до нее. Служанка намеревалась защищать свою хозяйку до последнего вздоха, зная, что ей самой грозит неминуемая гибель.
— Предупреждаю вас, низкие люди! — тоненьким голоском закричала она. — Первый подлец, который прикоснется к княжне Зинаиде, получит от меня по заслугам. Клянусь, что умру за нее!
Эти угрозы были встречены всеобщим хохотом, и мародеры, не обращая внимания на слова преданной горничной, тянули грязные руки к девушке. Али оказалась на редкость верткой и ловкой, как старый татарский воин, и лупила палкой достаточно точно. Она отбивалась с такой яростью, что разбойники, обозленные сопротивлением, принялись окружать служанку, намереваясь просто затоптать ее ногами.
Капитан Некрасов видел все, что происходило. На какое-то время разбойники забыли о нем. Так появилась возможность ринуться на защиту женщин. Сидя в седле, он рукою оттолкнул ближайшего бандита. В следующий момент раздался оглушительный пистолетный выстрел. Пуля попала капитану в предплечье, и он закричал от боли, зажав окровавленный рукав. В этот момент еще пятеро преступников направили на него свои мушкеты. Один из оборванцев приблизился к капитану и приставил мушкет к его груди.
— Ты умрешь! — грозно предупредил он. — Только попробуй двинуться с места. — И прищелкнул пальцами. — Один выстрел — и тебе конец!
В этот момент бандиты расступились, давая дорогу белокурому богатырю, ехавшему верхом на огромном черном коне.
Вновь прибывший держал в руке еще дымившийся пистолет. Засунув его за пояс, гигант обратился к Николаю Некрасову:
— Ваша попытка защитить женщин и пойти одному против моей армии заставляет думать, капитан, что вы либо тупица, либо дурак. Лучше позаботьтесь о себе, иначе не доживете и до конца дня.
Стало очевидно, что появился истинный главарь. Разбойники почтительно расступались, когда он ехал к месту происшествия. Вряд ли такое уважение отпетых бандитов можно заслужить добрыми делами. И пленники тут же решили, что этот человек еще более опасен, чем его банда.
Шайка во все глаза смотрела на атамана, пытаясь выяснить его настроение, и, когда увидела одобрительную улыбку, принялась радостно выкрикивать, видимо решив, что главарь доволен захваченной добычей. Затем все вновь уставились на княжну, обезвредив Али, которую зажали между колесом и подножкой кареты, так что женщина не могла сдвинуться с места.
Зинаида с криками отчаяния вырывалась из рук то одного, то другого, пытаясь увернуться от цепких пальцев, каждое прикосновение которых вызывало у нее отвращение. Отовсюду на Зинаиду смотрели глаза, полные животной страсти.
Шляпа девушки сбилась набок, рукав оторвался и оголил плечо. Потом пришел черед оборок, шелк легко поддавался напористости атакующих. Обезумевшая Зинаида тщетно пыталась увернуться от пальцев, уже наполовину разорвавших корсет, обнажив стройную шею и полную грудь под прозрачным кружевным бельем. Вид белоснежного тела довел мужчин до полного остервенения, и они стремились сорвать остатки платья, за которые могли ухватиться.