Сидение скамейки было холодным и жестким.
— Я думаю о тебе днем и ночью, — прошептал Грегори.
Он принялся нежно гладить ее лицо и шею. Потом поцеловал ее — нежно, как ребенок. Айви не сопротивлялась, но и не ответила на его поцелуй.
— Я ждал тебя здесь весь вечер, — сказал Грегори. — Мне нужно уехать ненадолго. Не хочешь прокатиться со мной?
— Мы не можем оставить Филиппа одного, — напомнила Айви.
— Еще как можем, — тихо ответил Грегори. — Он крепко спит. Мы запрем дом, и включим сигнализацию снаружи. И немного покатаемся. Даю слово, что не буду приставать к тебе с разговорами!
— Мы не можем оставить Филиппа, — повторила Айви.
— С ним все будет в порядке! Что плохого в небольшой ночной поездке? Что плохого в том, чтобы включить музыку и погонять по пустым дорогам? Что плохого в том, чтобы немного развеяться?
— Я не хочу ехать, — отрезала Айви.
Она почувствовала, как Грегори напрягся.
— Не сегодня, — поспешно добавила она. — Я устала, Грегори. Мне нужно поскорее лечь. Может быть, в другой раз?
— Хорошо. Как скажешь, — сипло ответил он и откинулся на спинку стула. — Тогда иди спать.
Айви оставила его во дворе, вошла в темный дом и ощупью двинулась в свою комнату. Она заглянула к Филиппу, поправила ему одеяло, а потом прошла через смежную ванную в свою комнату, где ее встретили горящие глаза Эллы. Айви включила маленькую лампочку на комоде, и Элла тут же принялась мурлыкать.
— Это мурлыканье для меня или для него? — спросила Айви.
Фотография Тристана, подаренная его матерью, стояла в желтом круге света, отбрасываемом лампой.
Айви взяла ее в руки. Тристан улыбался ей. На нем была старая бейсболка, надетая козырьком назад, и распахнутый школьный пиджак. Казалось, он спешил ей навстречу.
Иногда Айви просто не могла поверить в то, что он мертв. Умом она знала это, понимала, что его жизнь оборвалась навсегда в одно мгновение, но сердце отказывалось верить.
— Люблю тебя, Тристан, — сказала она, целуя фотографию. — Спокойной ночи.
Айви проснулась от собственного крика. Она охрипла, как будто кричала несколько часов не переставая. На часах было пятнадцать минут второго.
— Все хорошо. Ты в безопасности. Все хорошо, Айви.
Грегори обнимал ее. Филипп стоял возле кровати, прижимая к себе Эллу.
Несколько мгновений Айви смотрела на них, потом снова откинулась на плечо Грегори.
— Когда это прекратится? Когда закончится этот кошмар?
— Ш-ш-ш-ш. Все хорошо.
Но это была неправда. Кошмар не только не переставал ей сниться, но становился все страшнее.
Казалось, он жил своей жизнью. Обрастал новыми деталями, выбрасывал все новые и новые щупальца страха, копошившиеся в самых темных уголках сознания Айви. Она закрыла глаза, уронив голову на грудь Грегори.
— Почему ей все время снятся кошмары? — спросил Филипп.
— Я не знаю, — ответил Грегори. — Наверное, это последствия той аварии.
— Иногда сны посылают ангелы, — сказал Филипп. Слово «ангелы» он произнес очень быстро и с опаской покосился на Айви, словно боялся, что она накричит на него. — Так они шлют нам свои послания.
Грегори внимательно посмотрела на Филиппа, а потом вдруг спросил:
— Ангелы ведь хорошие, правда?
Филипп кивнул.
— Но если они хорошие, то почему посылают Айви плохие сны?
Филипп ненадолго задумался, а потом покачал головой.
— Нет… Наверное, это делают злые ангелы!
Айви почувствовала, как Грегори вдруг напрягся.
— Никакие ангелы тут ни при чем, — устало сказала она. — Это все мое сознание. Так оно пытается привыкнуть к смерти Тристана. Все пройдет со временем. Я привыкну, и кошмары прекратятся.
Но она знала, что говорит неправду. Айви боялась, что эти сны никогда не прекратятся. В последнее время ей стало казаться, что эти сны были не просто попыткой бессознательно свыкнуться со смертью Тристана. Возможно, в них таилось нечто большее…
— Филипп, я придумал план, — объявил Грегори. — До тех пор, пока эти кошмары не прекратятся, мы с тобой будем по очереди дежурить в комнате у Айви. Сегодня с ней посижу я. А завтра — твоя очередь. Идет?
Филипп недоверчиво посмотрел на Грегори, потом на Айви.
— Ладно, — решил он, наконец. — Айви, можно я возьму Эллу к себе?
— Конечно. Она любит спать с тобой.
Айви проводила братишку взглядом — он прижимал Эллу к животу, склонив к ней голову и смешно морща брови.
— Филипп! — окликнула она. — Когда я завтра вернусь домой с работы, мы с тобой устроим что-нибудь особенное. Хочешь, поедем куда-нибудь вдвоем, только ты и я. Подумай, чего бы тебе хотелось. Все, что хочешь. Честное слово. Все будет хорошо, вот увидишь.