Шагать по неровному земляному полу, неся при этом девять шоколадных батончиков, оказалось нелегко. Кроме того, теннисные туфли, которые они купили этим утром в магазине, были великоваты и скользили по ноге при ходьбе. Из-за шоколадок и туфель она снова упала позади Адама, но, так тихо, как могла, поднялась и поспешила вперед, пока снова не оказалась рядом с ним.
- Могу я положить несколько шоколадок в ваши карманы? – прошептала ему Дарси.
- Нет, – отрезал Адам.
- Но у костюма кошки нет карманов, – произнесла Дарси хныкающим голосом.
- Это потому, что женщины с фигурами, подходящими для костюма кошки, не едят шоколадные батончики, – сказал Адам одними губами.
Когда Дарси оказалась близка к тому, чтобы потерять еще один батончик (ее любимый «Сникерс»), она расстегнула молнию леотарде и запихала батончики под одежду.
Услышав шум, Адам повернулся, готовый задушить девушку, если она не будет сохранять тишину. Но когда он увидел бугры на ее груди и то, как ее рука двигается вниз, вылавливая нужную шоколадку, его гнев испарился. Недоверчиво качая головой, он произнес через плечо:
- В Кентукки все люди такие же, как вы?
- Нет, – ответила Дарси продолжая искать «Сникерс» внутри плотно обтягивающего костюма. – Даже для Патнема я исключительна, – она посмотрела вверх позади него. – Вот почему Патнем без ума от меня, – добавила она.
- Пылает от неутолимой страсти к вам?
Дарси не понравился тон Адама, который предполагал, что невозможно поверить, будто кто-то сходит с ума от любви к ней.
- Он любит меня неистово, необузданно. День и ночь. Видите ли, он довольно молод. – При последнем замечании Дарси заметила едва уловимое движение плеч Адама, как будто он был поражен стрелой прямо между лопаток.
- Хм! – сказал он. – А у этого ребенка есть имя?
Когда Дарси не ответила, Адам остановился и повернулся, чтобы посмотреть на нее.
Ее рука все еще шарила внутри костюма, и в другое время и в другом месте он нашел бы это весьма интересным, но сейчас на лице Дарси отражалась такая глубокая задумчивость, что это его заинтриговало.
- Вы знаете, - сказала Дарси, - я не думаю, что когда-нибудь спрашивала. Если у Патнема действительно есть имя, я не уверена, что когда-нибудь слышала его. Одно только имя порой может сказать очень много.
- Ах да, вы же та, у кого дружок владеет фабриками? Пятнадцатью, кажется?
- Восемнадцатью, - поправила она, вытащила руку из костюма и улыбнулась, когда увидела на обертке название «Сникерс». – Я получила письмо от него, его отец построил еще несколько, – заметила она, кусая шоколад. – Хотите?
- Патнема? – спросил он. – Или конфету?
- Чего пожелаете, – серьезно ответила Дарси. – Хватит и того, и другого. Патнем играл в звездной команде по футболу. В нем шесть футов и два дюйма росту (186 см) и весит он триста пятьдесят фунтов (160 кг).
- Но вы… - Адам прервался, осматривая ее с ног до головы. Он сильно сомневался, что, даже со всеми этими конфетами, она весила сто фунтов (45 кг).
- О, не волнуйтесь за нас, – произнесла она беззаботно. – Мы справляемся. – Она надеялась, что ее слова звучат опытно или, по крайней мере, уверенно.
- У вас шоколад на зубах, – подсказал Адам, указывая на ее передние зубы, и отвернулся, улыбаясь.
На мгновение Дарси представила себя Суперженщиной – созданием огромной силы, – вырывающей камни из стен и обрушивающей их на голову Адама. Но когда Адам повернулся и посмотрел на нее, девушка лишь сладко улыбнулась и прикончила третий батончик.
Остановившись несколько секунд спустя, Адам отвел руку назад, чтобы Дарси снова не врезалась в него. И как только она открыла рот, чтобы что-то сказать, прикрыл его своей теплой рукой. Какое счастье, что она не произнесла ни слова.
Наклонившись так, чтобы его глаза оказались на уровне ее, Адам приложил палец к губам, призывая к молчанию, потом вопросительно поднял брови. Поняла ли она?
Дарси кивнула и нахмурилась, когда Адам забрал половинку шоколадки, которую она не доела, и спрятал в ее декольте, застегнув молнию до верха. Показав на дальнюю стену, он велел ей встать там и оставаться на месте.
Дарси не хотела признавать, что его манеры напугали ее, но это было так. На самом деле ее сердце бешено колотилось в груди, когда она наблюдала, как Адам исчезает за поворотом тоннеля. Когда он пропал из виду, девушка сделала то, что ей велели: молча встала у стены и стала ждать. И ждать. Потом еще ждать. И еще. Ничего. Ни звука. Может, если она прочтет какое-нибудь стихотворение…