Я двинулся вслед за девушкой, держа оба ПП стволами вниз. Именно из-за них Марина выбрала меня. К гадалке не ходи: что, что, а высокую плотность огня я точно мог создать. А как я бью с двух рук, она не однажды видела и смогла оценить.
Когда я добрался до дерева, около которого стояла Марина, она указала мне направо:
— Двигаешься вдоль поляны, вглубь не забирайся, максимум 3-5 метров. И не молчи, постоянно что-то бубни. Шёпотом, но так, чтобы я тебя всё время слышала.
Я удивлённо уставился на неё. Как-то не ожидал, что она предложит разделиться.
— И что я должен рассказывать? — осведомился я.
— Всё, что будешь видеть. Мусор какой: бумага, газета, банки, бутылки, стекло и прочее. Сломанные или примятые ветки. Следы людей, животных. Всё, что покажется странным. Встретимся на другой стороне.
Я кивнул, щёлкнул тангенту и, глянув, как Марина нежно ощупывает тонкую кору бука, шагнул в сторону и тихо произнёс:
— Раз, раз, проверка.
— Слышу, — отозвалась Марина.
«Вот и хорошо, что слышишь», — подумал я и вслух добавил:
— Ухожу внутрь. Пока всё нормально.
Пока всё нормально, ну да. Если буду всё время болтать что-то, то в крайнем случае поймут, где меня шлёпнули, и смогут приготовиться. Я перескочил к следующему дереву и вгляделся в лес.
— Полная тишина, только птички начинают просыпаться. Никого не наблюдаю.
Я замер, осматривая просветы среди деревьев. Их ещё поискать нужно. Листья шумят, скрип деревьев, в кроне порхают неизвестные птицы. И дрозды. Куда без них. И никакого присутствия человека. Вообще. Конечно, в родной тайге наверняка тоже можно найти участки, нетронутые хомо сапиенсом, но не могли же нас высадить в подобном месте. Группа не будет месяц ползти по лесам, груз не маленький, значит, окраина, где человек уже не один раз отметился.
Я перебрался к следующему стволу и, памятуя наставление Марины, снова забубнил о хорошей погоде, зелёных листьях и о полном отсутствии каких бы то ни было личностей, желающих перерезать мне горло.
Продвинувшись таким образом вокруг поляны метров на пятьдесят, я увидел то, что интересовало Марину. Шагах в десяти от края, извиваясь среди деревьев, виднелась утоптанная тропинка.
— Тропинка, — пропел я и добавил: — Есть следы.
— Чьи? — раздался спокойный голос командира.
Я глянул на раздвоенное копыто и с некоторым смешком проговорил:
— Корова прошла, и рядом мужик в тапочках.
— Корова? — неуверенно переспросил Шаман.
Сразу вспомнился эпизод из национальной охоты, и я самым серьёзным тоном произнёс:
— Товарищ капитан, так что я коровью мочу с чьей-то другой мочой перепутать могу.
В наушниках послышался смешок, потом немного раздосадованный голос Марины:
— Док, на месте постой.
— Я нахожусь, — решил я сориентировать девушку, но она меня перебила.
— Вижу тебя.
Я машинально кивнул, оглядываясь. Ну раз видит. Однако ждать пришлось долго. Я уже хотел стукнуть по тангенте, когда увидел её, идущую со стороны леса параллельно тропинке. «Бизон» болтался на плече, и вид у неё был вполне задумчивый, хотя и шла, не оглядываясь, безмятежно помахивая небольшой веточкой.
— Пойдём, Саша, — бросила она мне, не останавливаясь.
Это было не очень хорошим знаком. По имени Марина обращалась только в минуту сильного волнения. И хотя по девушке особо это и не было заметно, само обращение настораживало.
Добравшись до группы, Марина уселась рядом с командиром, облокотившись на сумку, и махнула рукой. Никто, кроме Дарса, оружие пока из рук не выпустил, однако развернулись к девушке вполоборота все, ожидая окончательного резюме. Марина наморщила носик, нахмурила брови и наконец выдала долгожданную фразу:
— Бред какой-то. Ни в какие рамки уложить не могу.
— Ну ты не кипишуй, — подал голос Старый, — выкладывай всё, сейчас разрулим, — и подмигнул, слегка, по-отечески.
Марина, скривив губы, кивнула.
— Значит так. Вчера вечером по тропе, что идёт мимо поляны, прошло восемь боевиков. Вооружение, похоже на пулемёты, — и, предвосхищая вопрос, добавила: — Но это я так думаю. А конкретно, судя по оставленному отпечатку на земле, длиной около полутора метров и весом не менее десяти-двенадцати килограммов. Приклад мощный, отпечаток три с половиной на тридцать. Шли след в след, и определить количество людей было бы невозможно, но они в трёхстах метрах встали на ночёвку. Хорошо встали, в чаще, выставили посты грамотно. Прямо там же завалили оленя, — Марина оглянулась на меня, — пардон, твою корову. Для костра выкопали яму, что могли, сожрали, часть оленя с собой взяли. Остальное объели дикие звери, и потому из чего завалили животное, не представляется возможным выяснить. Собирались спешно и ушли ещё до нашей высадки. Вполне возможно, услышали вертушку и резво подобрались. Это и радует, и настораживает. Если бы по наши души, чего проще лечь за деревьями и в восемь стволов снести нас при посадке.