– Кто такая Джейн, и почему её называют «хреногрызкой»?
Его новые приятели резко замолчали. Уши Ника слегка порозовели, и он смущенно посмотрел на свои ноги, а Оливер недовольно скривил лицо.
– Слухи о ней ходят разные… – сказал он пренебрежительным тоном, – Одни говорят, что она путается с Томом. Другие, что со всей троицей.
Тео помрачнел, – «Габби ни в коем случае нельзя с ней общаться», – подумал он, – «Кто знает, может сейчас, эта Джейн строит из себя добрую милашку, участливо помогает и защищает, а затем за руку приведет его сестру прямо к Тому? Ну уж нет! Я ни за что подобного не допущу!».
Остаток дня пролетел как-то даже слишком быстро. Они сходили на ужин, где Тео опять ничего не съел, несмотря все на уговоры Оливера и Ника, утверждающих, что на голодный желудок он будет слабее отморозка Тома. Затем в молчании вернулись в залу и уселись на кровать Тео. Ник прижимал к груди найденную им ранее железную трубу, которую после прогулки он предусмотрительно притащил в зал и спрятал под кровать. Оливер, выпрямив спину, рассеянным взглядом рассматривал трещинки на стене, а Тео в напряжении прислушивался к каждому шороху и звуку.
До него доносилось, как другие мальчишки тихо разговаривали между собой, украдкой поглядывая на него. Казалось, что каждый из них с нетерпением дожидался, когда уже начнется драка, обрывки их фраз долетали до Тео: «ему не жить», «жалко парня», «хочу посмотреть как отделает его Том». Малолетние придурки.
Тео нервно затряс ногой, невидящим взором смотря перед собой. Ожидание его убивало, и хотелось уже самому вскочить и бросится на поиски Тома, поскорее с ним разобраться. Мысль о том, что, вероятно, ему сегодня действительно не повезет прочно засела в голове мальчика, но даже несмотря на это, он собирался постараться как можно сильнее задеть Тома. Он знал, Том обязательно еще пожалеет, что связался с Тео.
Мальчик вдруг ощутил, как на его подрагивающее колено легла теплая ладонь. Он вздрогнул и повернулся, встретившись глазами с Оливером. Тот обеспокоено смотрел на Тео и как будто одними глазами пытался ему сказать: «Все будет хорошо».
Тео постарался ему улыбнуться. На самом деле он вовсе не боялся Тома, и куда больше тревожился за Габби, о том, что с ней будет, когда она обо всем узнает. Однако чувствовать поддержку Оливера было все равно приятно.
Внезапно, двери зала с громким хлопком распахнулись, и внутрь пулей влетел какой-то мелкий тощий мальчишка с позеленевшим от страха лицом.
– Он идет! – заорал паренек так громко, что их наверняка услышали и на других этажах.
Тео резко напрягся.
Началось.
Глава 7
Когда Том вошел в общую комнату, наступила оглушительная тишина. Все остальные звуки за пределами комнаты приобрели тревожную отчетливость. Тео слышал, как по коридору неторопливо шагал один из воспитателей, за стеной шуршали и попискивали крысы, тяжело прерывисто дышал так и не пришедший в себя мальчишка.
Все это угнетало, давило прямо на мозг. Тео казалось, что от неминуемой беды его отделяли какие-то жалкие минуты. Другие мальчишки замерли, затаили дыхание и молчаливо, даже с каким-то раболепием смотрели на Тома, словно ожидали от него приказа для их дальнейших действий.
Том же, войдя внутрь, развязной походкой прошел чуть вперед и остановился посередине комнаты, скрестил руки на груди, а затем внимательным властным взглядом огляделся по сторонам. На его губах заиграла довольная неприятная улыбка, больше похожая на оскал. Чуть позади, по бокам от него, стояло два пацана и также самодовольно озирались. Первый, с жирными рыжевато-коричневыми патлами, падавшими на туповатое лицо, напоминал скорее гориллу, чем человека. У него был приплюснутый маленький нос и черные раскосые глазки, а все его лицо было усыпано угрями. По описанию Оливера и Ника, Тео понял, что это и был Шкаф. Второй – Донован, высокий и тощий как жердь, имел длинные черные лохмы и искривленный нос, словно ему его постоянно ломали, а затем заново вправляли. Лицо его было бледным и заостренным, под покрасневшими от недосыпа глазами залегли фиолетовые мешки. Он почти сразу же увидел Тео и пристальным немигающим взглядом посмотрел прямо на него. Было что-то в его внешнем виде и в его глазах такое, заставляющее думать, что если бы он захотел, то мог бы быть куда опасней своих друзей.