Нет, нет, нет! Их секс… Он еще плохо соображал, остатки наркотика в крови туманили разум, но секс Стефан помнил отчетливо, во всех красочных подробностях. Его потряхивало от лежавшей рядом Лизы, он не хотел ее видеть и слышать, в конце концов, знать ее! Но теперь он знал эту девушку гораздо ближе, чем должен был себе позволить.
— Куда ты? — испуганно воскликнула Лиза, хватая его за руку и удерживая на месте, когда Стефан попытался резко встать и чуть не упал назад.
— Подальше от тебя, — бросил он и, выдернув руку, уплелся в ванную.
Мужчина подставил голову под потолок ледяной воды, но лучше не становилось. Изменил Марине, предал своего ангела! Ублюдок! Скотина! Урод! Стефана затрясло сильнее, все внутренности словно скручивало и перекручивало обратно. Он наклонился над раковиной ниже, и его вырвало. Гребаные наркотики вкупе с непроходящим похмельем! Гребаная слабость, толкнувшая его в Гарлем, а затем в постель к чужой женщине!
— Кем ты стал? — прошептал Стефан, впиваясь взглядом в свое отражение в зеркале. — И кем ты был раньше?..
Он огляделся вокруг, пытаясь сосредоточить взгляд хоть на чем-нибудь, но крышу рвало на части. Его одолевало безумие. Нужна еще доза забытья, еще одна порция умиротворения. Мужчина прислонился к стене, чтобы не упасть, так как его в прямом смысле качало из стороны в сторону. И в голове звоном колоколов раздавалось: «изменил Марише», «предал любимую женщину!»
— Не надо, Стефан, — в ванной появилась Лиза, — не ешь себя заживо.
Девушка подошла к нему сзади и положила руки Стефану на плечи. Он вздрогнул.
— Лиза, не думай, что произошедшее имеет хоть какое-то значение для меня, — сказал Стефан и развернулся к ней. — Это ошибка, о которой я никогда не смогу забыть, но не более.
— Нет, это не ошибка. Это мы с тобой! Тебе же было хорошо, ты сам предложил заняться сексом! Не смей валить сейчас все на меня.
— Я не валю на тебя ничего, наш секс — это только моя вина. И я несу за свои проступки ответственность. Ты, Лиза, не смей думать, что стала значить для меня больше, нежели девушка, вешающаяся мне на шею.
Лиза сделала шаг назад от него, ее глаза сузились, а губы были недовольно поджаты. Он говорил сейчас, что она не нужна ему, что не имеет для него значения! Девушка боролась с собой изо всех сил, лишь бы не заплакать перед ним. Она понимала, что делала, когда легла с ним в постель, зная, что он под кокаином, но встретиться с последствиями своего поступка была не готова.
— Может, у нас есть шанс, Стефан? Ведь ты не просто так занялся со мной любовью, я нравлюсь тебе, — тихо сказала она и посмотрела на него взглядом, полным надежды.
— Нет, Лиза, ты можешь уходить из моего дома. Навсегда.
— Урод! — прошипела она. — Женушка бросила, теперь поставишь на своей жизни крест?! Не любила она тебя, просто признай это, ты был ей не нужен!
Стефан приблизился к ней и взял девушку за руки. Он был близок к насилию. И Лиза опасно близко подошла к черте.
— Только посмей еще раз открыть свой рот и что-то сказать о моей жене, — угрожающе тихо произнес он, сжимая ее запястьея. — Ты — шлюха, которая воспользовалась моим неадекватным состоянием, и всего-то.
Лиза вспыхнула, как спичка, от его слов. Она резким движением освободилась от его захвата и влепила Стефану пощечину. Не задерживаясь, девушка вылетела из его квартиры, точно бешеный ураган. Было так больно и обидно, словно об нее вытерли ноги. Наивная, надеялась на что-то, но ведь знала, что так и произойдет.
Стефан проводил девушку печальным взглядом, понимая, какую обиду нанес ее самолюбию. Переспал и бросил. Но ему были абсолютно не важны чувства Лизы. Справиться бы своими, пережить бы очередной день и не свихнуться. Теперь чувство вины будет пилить его и разрезать по кусочкам каждый божий день. Как ему смотреть в глаза Мариши, если она все-таки объявится? Сможет ли она простить ему эту слабость с другой женщиной? И самый главный вопрос: сможет ли он сам простить себя?
***
Прошло три недели.
Стефан приготовил себе завтрак и включил новостной канал на телевизоре, просто чтобы заполнить стоявшую в квартире пустоту. Уже три недели он не появлялся на работе, передав свои полномочия на время Лизе, как замещающему его дизайнеру. Об этом он известил ее по почте. Низко и достойно труса, он знал это, но смелости поговорить с ней не хватило.
Он решил не загонять себя в гроб постоянными размышлениями и сожалениями о сделанном. Судьба расставила роли таким образом, значит, так и должно быть. Нет смысла рвать глотку и орать о том, что ты не согласен, что тебе больно. Всем плевать. Идти на работу и видеть там каждый день обиженные глаза Лизы, Стефан не хотел, он еще не понял до конца, как ему общаться с этой девушкой теперь. Либо сломать себя и принять удар мужественно, либо уволить ее. Второе было однозначно проще сделать.
— Алло, — ответил на звонок брата Стефан, — привет, Макс.
— Вижу, жив еще, это хорошая новость. Какого черта в твоей компании все решает сейчас какая-то девчонка?
— Давай ты не будешь мне выговаривать за мои решения, окей? Так надо.
— Что у тебя происходит, брат? — с тревогой спросил Макс. Он нутром чувствовал неладное.
— Макс, отвали, прошу тебя. Занимайся женой и дочерью, я взрослый мальчик, чтобы за мной слюнки подтирать!
— Заткнись и слушай меня, взрослый мальчик, — начал злиться брат. — Ты моя семья, как Зара и Ди, ты стоишь с ними в одном ряду, понятно? Жду подробностей твоей, уверен, радостной жизни.
Стефан убрал телефон от уха и глубоко вдохнул. Паника побежала по венам от мыслей о том, чтобы признаться брату в том, что он сделал. Но ему нужно было поделиться своей болью и, может быть, услышать дельный совет.
— Я переспал с той девчонкой, своим главным дизайнером, находясь под кокаиновым кайфом, и теперь не знаю, как появиться на работе. Я предал свою Маришу, хоть она и ушла от меня.
Он ждал громких слов от брата, криков, оскорблений, порицания, но в трубке стояла лишь тишина. Пугающая и заставляющая нервы скручиваться в спираль тишина. Наконец-то, через несколько долгих минут молчания Макс ответил:
— Ну ты и ублюдок, братец.
Мужчина сглотнул. Он знал это, что он — конченый ублюдок.
— Она ушла от меня, Макс, я не мог справиться с потерей, поэтому…
— Поэтому ты, сукин сын, поехал в Гарлем и накачал себя наркотой?! Мне позвонить, конечно же, не додумался?
— Ты бы поступил так же, если бы Зара ушла от тебя… — пытался оправдаться Стефан, но понимал, как жалко это выглядит со стороны.
— Если бы она ушла от меня, я бы сдох без нее, но уж точно не побежал бы пристраиваться к какой-то девке! Если бы моя любимая женщина оставила меня, я бы вспорол себе вены, но не стал трахать какую-то Лизу Джонс в надежде, что ее вагина принесет мне облегчение, — презрительно выплюнул Макс. — Наверное, брат, ты так и не узнал, что такое любовь.
Стефан молчал. Слова брата задели его за живое, подцепили корку нарыва и вскрыли его. Он боялся признаться себе в том, что не умеет любить, раз так легко предал Маришу. Ведь он души в ней не чаял, дышал ею, но… Но что же тогда произошло с ним?
Из мыслей его вырвал звонок в дверь. Пообещав Максу перезвонить, Стефан с облегчением отключился и пошел открывать дверь. А в голове все вертелись слова Макса…
— Лиза? — удивился он, встречая ее у порога своей квартиры.
Выглядела она не очень хорошо, бледная, взволнованная, будто чего-то боится.
— Стефан, я… — она осеклась, собираясь с мыслями. — Прости, я не хотела тебя тревожить, я все поняла из твоей речи в тот раз, но…
— Что случилось? — взволнованно задал вопрос Стефан, беспокойство захватило и его тоже.
— Я беременна, — выдохнула Лиза и протянула ему пакетик, — в пакете шесть тестов на беременность разных марок и стоимостей. Отец — точно ты, потому что с того дня у меня не было секса ни с кем, кроме тебя.