Зазвенели мечи. Наверное, такой схватки еще не было в истории королевства. Четверо искуснейших мастеров меча, только один из них - оживший мертвец, а трое других отчаянно бились за свою жизнь, понимая, что дороги назад нет.
Первым пал сэр Роберт. Он сражался, как никогда в жизни, отражая и снова нанося неотразимые казалось бы удары палицей, и очень удивился, когда клинок рыцаря вдруг вошел ему под ребра. Он рухнул, как подрубленный, косматый богатырь, унося в небытие свое удивление. Палица покатилась по полу. Рыцарь торжествующе потряс свободной рукой в перчатке, и в этот момент Урфиус за спинами воинов очень быстро взмахнул рукой. Алебарда со свистом обрушилась на шлем рыцаря, оглушив того, и в этот же момент Грацианус с торжествующим смехом ударил того в шею, там, где шлем сочленялся с доспехами, и была доступна плоть, своим кинжалом. «Умри, падаль!..» - радостно воскликнул он, и тоже очень удивился, когда рыцарь, вместо того, чтобы рухнуть и забиться в конвульсиях, вдруг с невообразимой силой ударил его в грудь мечом. Ахнув, Грацианус свалился на пол, обливаясь кровью. «Да-что-же-ты-делаешь, у-ублюдок!..» - захлебываясь, закричал сэр Нэвилл и перерубил рыцарю руку, державшую меч без перчатки, затем ударил еще, еще и еще, но существо оставшейся рукой схватило его за шею и резко дернуло на себя. Раздался хруст, и Нэвилл обмяк, присоединившись к своим товарищам.
Остался лишь Урфиус. Он был холоден и собран, лишь одна непокорная жилка дрожала над правым виском. Существо нагнулось и подобрало свой выпавший меч. Из обрубленной руки и из шеи сочилась не то темная кровь, не то густая слизь. «Теперь умрешь ты, предатель», - прогудело оно.
- Не думаю, - презрительно процедил сквозь зубы Урфиус и сплюнул тому под ноги. - Я был твоим командиром при жизни, буду им и в твоей смерти.
И Урфиус пошел в атаку. Тяжеленный меч в его руках просто плясал, разя с беспощадной точностью. Существо было словно неуязвимо, и все же с одной рукой оно стало слабее, и от могучих ударов Урфиуса отлетало на пару метров, но затем снова вставало. Доспехи корежились, куски железа разлетались в разные стороны. Лицо Урфиуса пылало холодным вдохновением. Отбросив уже негодный меч, он подхватил палицу Роберта и с новой силой отбросил на ужасного противника. Шлем того треснул, от доспехов остались лишь обломки, и сталь уже разила мертвую плоть, выбивая из нее отвратительные комья мяса и слизи, брызжущие во все стороны. Рыцарь рухнул на колени под очередным мощным ударом, меч вывалился из раскрытой перчатки...
И в этот момент в тронный зал вбежала принцесса Элейна во главе группы воинов. Сразу признав своего возлюбленного в его нынешнем, ужасном облике, она пронзительно закричала: «Боже, Генри, что они с тобой сделали?..». Существо подняло голову в шлеме на ее голос.
Убили, вот что, с дьявольской усмешкой сказал Урфиус, обращая страшной силы удар прямо в голову обессиленной твари.Нет еще, трубным низким голосом, но ставшим мягче и отчетливее при появлении принцессы Элейны, ответил рыцарь, и Урфиус внезапно предстал сразу перед двумя совершенно неприемлемыми фактами. Первый: его удар, который должен был стать последним, пришелся в воздух, и вторый: нечто находилось у него в животе. Все еще надеясь на лучшее, он взглянул вниз и увидел инкрустированную ручку меча, оброненного меча Нэвилла. Это она упиралась в его живот. Но где же тогда находилось лезвие?..Ох, как больно, выдавил из себя стремительно бледнеющий Урфиус. Он плавно опустился на пол, держась за ручку меча, аккуратно прилег на бок. Его тоскливый взор уже не замечал ничего вокруг. Перед ним мелькали картины детства: он, еще совсем молоденький мальчишка, стоит у окна и смотрит восхищенным взглядом, как мимо его дома марширует отряд воинов. И он очень хочет быть с ними...он будет с ними...Элейна, глухо сказал рыцарь, все еще стоя на коленях.Берегись, Генри, внезапно закричала принцесса, но было поздно. Острие кинжала вошло к нему в живот, свободный от доспехов, по самое основание и дважды провернулось там.Боже, какое неудобство, захихикал подползший Грацианус, хотя за ним по полу тянулся кровавый след, а изо рта кровь сочилась вместе со смешком и слюной. - Нет, правда... надо было проткнуть тебя еще там...для верности...Заревев, рыцарь вырвал рукой в перчатке горло все еще хихикающего Грациануса и швырнул его в сторону...а затем рухнул. Странное синеватое свечение, наподобие грозового, озарило его тело. К нему подбежала Элейна. Останки шлема сползли в сторону, и он забормотал: «Не смотри на меня...», пытаясь заслониться рукой. Но больше не было отвратительного глаза, не было исчадия ада, был только Генри...весь бледный, окровавленный, он снова стал собой...и он уходил. Генри готовился покинуть ее, свою любимую принцессу.
Генри, я люблю тебя! с отчаянием воскликнула принцесса Элейна, падая к нему на грудь.И я люблю тебя, Элейна! - прошептал он. - Люблю всем сердцем. Но ты должна жить, прошу тебя. Прости...и прощай...