Я повернулся, посмотрел на сидящего на коленях рядового Зайцева, хмыкнул.
— Ладно, пойду я. Друга забери, а то, кажется ему нехорошо, — рассмеялся я, и плечом отодвинув Трусова, вышел из кандейки.
До самого вечера все было тихо. «Земляки» ходили мимо и делали вид, что ничего не произошло. Лишь сам Зайцев кидал на меня ненавистные взгляды, но этим все и ограничивалось. Я не сомневался, они устроят мне какую-нибудь подлянку. Скорее всего, ночью.
Прошел ужин. Тушеная рыба с отварным картофелем и хлеб. Ну еще чай.
Вообще, кормили нас неплохо. А по советским меркам и вовсе — хорошо. К счастью, из-за того, что личного состава было относительно немного, наряд по столовой справлялся хорошо. Известно, что чем на большее количество людей готовится еда, тем хуже готовое блюдо. Из-за экономии и не соблюдения пропорций. Если собрать всех, кто питался в столовой, то можно смело заявить, что число ртов не превышало отметку в семьдесят человек.
С моим возвращением из госпиталя, произошли и некоторые перемены. С подавляющим большинством сослуживцев, отношения у меня были хорошие, уверенные. Лишь шестерка «уральцев», из которых один вечно лежал в лазарете, точила на меня зуб. Хотя изначально, я им вообще ничего плохого не сделал. Сержантский состав больше не гонял — тот случай на стрельбище они оценили, хотя и не показывали это.
Прошла вечерняя прогулка, затем поверхностный медицинский осмотр. Делалось это для того, чтобы убедится, что в строю нет тех, кто у кого проблемы со здоровьем.
Наряды теперь распределял не я, и слава богу. Муторное это неблагодарное занятие — считать, кто и сколько уже отходил, кому нужно накинуть дополнительно. Умывшись и почистив зубы, я отправился к своему спальному месту. Мне сразу показалось, что синее одеяло, которым была застелена кровать, лежит как-то неестественно, даже примято. Откинув край, я стал свидетелем того, что весь пододеяльник был перемазан гуталином.
— Ну что за детский сад? — пробормотал я, оглядевшись по сторонам. Почти сразу столкнулся взглядом с Зайцевым.
Тот выдавил кривую усмешку, отправился в умывалку.
Ладно, мы не гордые. Сорвал пододеяльник, смял его. Отправился за придурком, уже понимая, что гуталин был использован ими как предлог, чтобы взбесить меня. Взбесить не удалось, но внимание к себе они привлекли безусловно. Неожиданно, на моем пути возникло препятствие. Дверь каптерки распахнулась и оттуда выбрался Васильев — вид у него был странный, как будто что-то задумал.
— Оп, Савельев! — он ткнул в меня пальцем. — Так! Рыльно-мыльные процедуры закончил?
— Так точно, — вздохнул я, понимая, что стороннее обстоятельство обойти не получится.
— Вот и хорошо. Заходи, — он кивнул на дверь в каптерку.
— Зачем?
— Не понял. Савельев?! Это приказ! — возмутился сержант, тут же нахмурившись. — Сейчас наряд выхватишь. Ну?
Я кивнул, вошел внутрь, Васильев прикрыл за мной дверь.
Внутри каптерки уже сидели Петров и Бойко, оба в одних штанах, без верха. Оба вспотевшие. На полу лежал спортивный инвентарь. Ну, все ясно.
Частенько замечал, что после отбоя наши сержанты занимаются спортом. Очевидно, что к дембелю хотят массу нарастить, жир согнать ну и чтоб мышца появилась — нормальное желание каждого солдата, готовящегося к дембелю. Надо же потом покрасоваться накачанными мышцами?!
Для этого они заранее натаскали в каптерку гантели, гири. И по вечерам, через день устраивали прокачку, соревнуясь друг с другом. Иногда приходили сержанты с других точек, у которых личного состава не было.
— Так, Савельев! Ты вроде не дрыщ, давай так… — начал воодушевившийся Бойко. — Отожмешься больше чем я, получишь банку сгущенки!
— Ну-у, ты не распыляйся особо, Серега! — фыркнул Петров, оценив приз.
— Нормально все! — тот, не приемля возражений, качнул головой. — Банка сгущенки самое то! Я у Макара в столовой аж шесть банок отжал. Все равно столько сами не сожрем. Да и достала она уже. Лучше бы тушенку дал.
— Угу… А он где жрать будет? — Петров махнул в сторону двери рукой. — Под одеялом?
— А если я проиграю? — уточнил я, прервав дискуссию.
— Ха-ха… Э-э! Ну ладно… Наряд вне очереди, во внешний патруль!
— Идет! — усмехнулся я.
Перспектива, конечно, так себе. Бродить по периметру в течении суток мне не сильно хотелось, зато была куча времени подумать.
— Ну, тогда первый и начинай! — потер руки Бойко, затем достал из-под стола банку, бахнул ее об стол. — Вот суперприз! Давай, упор лежа принять!