— Хорошо! Я напишу вам расписку. Если вы действительно поможете мне с карьерой, я готов делиться информацией, которая окажется в моих руках.
Наум Исаакович кивнул — Отлично! Мой позывной Полковник. Ваш позывной будет Генерал. Наш связник скажет вам пароль — «Генерал, вы помните коньяк, которым вас угощал полковник польского генштаба»? Ваш ответ — «Как же, разве можно забыть ту бурду, пахнущую клопами, но я не генерал, не льстите». Значит этот человек от меня. Этот человек только связной и ни на кого вывести не сможет. Он будет использован втемную. Да, при каждом вашем переводе к новому месту службы, как сейчас например, отправите телеграмму в Берн на главпочтамт Эрику Бауэру до востребования. Текст любой, в конце укажите ваш адрес и телефон, если он изменится. А теперь закатайте рукав, я сделаю вам укол.
После укола с немца сняли браслеты и положили в его портфель. Наум Исаакович покачал головой — Какая глупая вербовка! Но какой актер!
Я кивнул — Я тоже поверил в его опьянение, мы с вами оба обмишурились.
Наталья убрала свой ствол в сумочку — А я сразу заподозрила неладное! Ну не может офицер Абвера так наклюкаться! Да еще взять и выложить секретные сведения по пьянке.
Я пожал плечами — И все же нам удалось его завербовать! А если бы нам это не удалось, значит одним сотрудником Абвера стало бы меньше.
Осмотрев содержимое портфеля, Эйтингон фотоаппаратом ФЭД сфотографировал и найденные документы и удостоверение немца. Особо секретного в портфеле конечно же не было, несколько документов все же имели интерес для советской разведки.
Когда прибыли в Берлин, мы поспешили на выход. Эйтингон на прощание улыбнулся проводнику — В купе остался господин майор, он этой ночью перепил коньяку, нужно помочь ему покинуть вагон! До свидания!
Глава 6
Поезд до Парижа через час унес нас из Берлина и мы всю дорогу до границы проспали. Проверка наших документов не заняла много времени и когда мы наконец вышли на платформе Северного вокзала. Наталья на таксомоторе отправилась в наше посольство, а мы, достав немецкие паспорта, также на такси добрались на Лионский вокзал. Выждав пару часов, мы заняли свои места и без приключений добрались до Марселя. Здесь мы встретились с остальными нашими коллегами и все вместе поднялись на борт пассажирского лайнера. Когда мы устроились с Эйтингоном в одной каюте, в нашу дверь постучали. Открыв, мы увидели парочку в хорошо сшитых костюмах.
Эйтингон их узнал — Товарищи майоры госбезопасности! Вас то каким ветром занесло на это судно? — повернувшись ко мне, представил гостей — Это Лейба Лейзерович Фельдбин или Лев Лазаревич Никольский, а это Наум Маркович Белкин. Ну а товарищ Шелепин Александр Николаевич представляет Главполитупр. Значит и от Ощепкова сюда направили его сотрудников?
Лейба кивнул — И нас тоже направили координировать действия испанского правительства и нашего. И прошу напомнить, что я уже давно не Лейба Фельдман! А сейчас и подавно по легенде я Александр Михайлович Орлов. Давайте договоримся, что о моих настоящих имени и фамилии никто не узнает.
Я вспомнил как в РИ этот Орлов, прослышав о чистках среди чекистов в СССР обосрался и сбежал вместе со своей семьей, украв из сейфа около девяноста одной тысячи долларов из оперативных средств НКВД, во Францию, откуда пароходом Montclare из Шербура в тридцать восьмом году прибыл в Монреаль, а затем перебрался в США.
— С нами в Испанию плывет полномочный представитель СССР в Испании Марсель Израилевич Розенберг. Этот приказ правительства он просил передать вам, товарищ Эйтингон.
Эйтингон уточнил — Это который был пару лет заместителем генерального секретаря Лиги Наций Жозефа Авеноля?
— Так точно. Свое назначение товарищ Розенберг получил в спешном порядке и потому как и мы все добирается окружными путями. С нами еще два десятка молодых сотрудников, будут проходить обучение в условиях максимально приближенных к боевым.
Эйтингон вскрыл конверт — Меня назначили Главным военным советником.
Я протянул руку — Поздравляю!
Майоры госбезопасности переглянулись с кислым выражением лица. Еще бы! Эйтингона пока он возглавлял УССБ, знали все. Его конечно же побаивались, так как его принципиальная дотошность не давала расслабиться никому.
Выдержав паузу, разведчик добавил — А тебя, Александр, назначили моим заместителем по политической части, а товарища Орлова, — этот псевдоним Эйтингон подчеркнул особо, — Заместителем от госбезопасности.
К нашему удивлению судно было полным — в Испанию со всего мира направились добровольцы для защиты республики. Больше всего среди иностранных добровольцев было граждан Франции (почти 25 %), Польши (около 10 %), Италии (почти 10 %). Правда настрой этих людей заставил нас усомниться в действенной помощи от иностранцев — все они рассчитывали повоевать от трех до шести месяцев, не более. Одни были не готовы на длительную помощь испанцам из-за своих семей, к которым они собирались вернуться, другие же были озабочены оставленными работой или собственным бизнесом. Такое впечатление, что в Испанию собрались развеяться и пострелять любители острых ощущений, не готовые умирать и получать ранения. И действительно, впоследствии мы убедились, что мало кто сражался более шести месяцев. Каждые три-шесть месяцев добровольцы покидали Испанию и возвращались назад.