После доставки нас в испанский порт, судно приняло в себя часть беженцев, которые решили покинуть страну на время военных действий.
В Мадриде нас поселили в выделенный под резиденцию Коминтерна роскошный отель «Гэйлордс».
В первый же день когда мы обедали (питание на высшем уровне для коминтерновцев и для нас было бесплатным) в ресторане на первом этаже отеля, к нам за стол подсела совсем юная француженка — Вы не против если я разделю с вами этот столик?
Эйтингон пожал плечами, занятый поеданием курицы, обжаренной в свином жире, я же отложил вилку, оторвавшись от утки с брюквой и ответив на родном языке девушки — Мы не против! Что делает такая юная особа в Мадриде?
Подошедший официант предоставил меню француженке и она пару раз ткнула в него пальцем — Мне пожалуйста перепёлки в виноградных листьях и вот этот смешанный салат Ensalada Mixta! Ну и белое вино конечно!
Затем повернулась ко мне и протянула для рукопожатия руку — Одетта! Я здесь ради помощи испанскому народу.
Я легонько пожал — Меня зовут Кортес, а это мой друг Доницетти.
Девушка хитро прищурилась — Но вы же не испанец, а ваш друг вовсе не итальянец! Откуда вы родом, признайтесь, вы из Советского Союза? Когда я проходила мимо, вы разговаривали на русском. У меня бабушка из России и я неплохо понимаю русский язык, хотя разговариваю с страшным акцентом.
Так вы, Одетта не ответили на мой вопрос. Чем вы занимаетесь здесь, в Гэйлордс! — я постарался «съехать» с темы.
В ответ девушка улыбнулась — Я работаю машинисткой в Коминтерне. Хотя я убежденная анархистка, мне здесь определенно нравится.
— И какой же анархизм вас привлекает?
— В смысле? — удивилась Одетта.
— В Испании существует несколько вариантов анархизма, а именно: экспроприаторский анархизм который приветствует воровство, грабежи, мошенничество и подделку валюты. Совершенные грабежи называются «экспроприацией буржуазии»; крестьянский анархизм в сельской местности Андалусии; городской анархо-синдикализм в Каталонии, особенно в её столице Барселоне с его идеей о том, что только революционные организации трудящихся, базирующиеся на принципах взаимопомощи и коллективного самоуправления, могут способствовать построению нового, справедливого общества; и то, что называют «чистым» анархизмом в других городах, таких как Сарагоса.
Одетта беззаботно пожала плечами и принялась за свой салат — Я скорее сторонница Пьера-Жозефа Прудона, основателя современного анархизма.
Эйтингон закончил есть, и, отодвинув тарелку, задал вопрос девушке — А как вы относитесь к Троцкому?
— Так он же коммунист, да еще и ваш, русский. А я за анархию-мать порядка!
Вечером мы опять вместе ужинали и танцевали танго под музыку живого оркестра. Когда наши тела соприкасались, глаза девушки разгорались пламенем страсти, пьянящим почище всякого вина. Нужно ли пояснять, что ужин плавно перетек в буйство в моей постели, благо у нас с Эйтингоном были отдельные номера. Хотя девушка не была девственна, она была неопытна и для нее стали откровением все, что я с ней делал. Утром она разбудила меня поцелуем — Ты просто Дон Жуан в постели! Мне похоже придется опоздать на работу.
С этого дня все ночи мы проводили вместе.
В середине октября мы получили данные о том, что немцы с конца июля на своих судах перевезли 13 523 марокканских солдата и 270 000 килограммов военного снаряжения из Марокко в Андалусию. Именно африканские силы Франко, перевезённые и снабжённые таким образом, стали решающим фактором в войне. Германия подписала Соглашение о невмешательстве 24 августа 1936 года, но постоянно его нарушала. Об этом мы сразу же отправили шифровку в Москву.
К осени франкисты захватили большую часть Испании и подошли к Мадриду. План националистов по захвату Мадрида был простым — они не рассчитывали на серьёзное сопротивление. Столицу защищали примерно 20 тысяч республиканских солдат и офицеров. Ударная группировка Северной армии генерала Варелы (10 тысяч человек), используя немецкие танки Pz I, должна была окружить Мадрид с юга и запада, постепенно сужая фронт. С воздуха войска Варелы должна была прикрывать итало-немецкая авиация, которая позже, 2 октября начала массированные бомбардировки Мадрида. Большую роль во взятии столицы командование мятежников отводило своим сторонникам в осаждённом городе. Командовавший Северной армией Эмилио Мола заявил, что, помимо имеющихся в его распоряжении четырёх армейских колонн, он располагает ещё пятой колонной в самом Мадриде, которая в решающий момент ударит с тыла.