Сталин внимательно стал читать — «В декабре 1938 года немецкие физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана. 24 апреля 1939 года в высшие военные инстанции Германии поступило письмо за подписью профессора Гамбургского университета Пауля Хартека и его сотрудника доктора В. Грота, в котором указывалось на принципиальную возможность создания нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. В нём говорилось, что „та страна, которая первой сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретёт абсолютное превосходство над другими“. 29 апреля 1939 года имперское министерство науки, воспитания и народного образования по поручению руководителя специального отдела физики имперского исследовательского совета — государственного советника профессора Абрахама Эзау провело обсуждение вопроса „о самостоятельно распространяющейся ядерной реакции“, на которое, среди прочих, был приглашён профессор Э. Шуман, руководитель исследовательского отдела Управления вооружений сухопутных сил III Рейха. Письмо Хартека и Грота было передано физику Курту Дибнеру из научного отдела Управления вооружений. По настойчивым просьбам Дибнера Управление вооружений, не дожидаясь принятия официального решения высших военных властей, освободило Дибнера от выполнения всех побочных работ и поручило ему заниматься только вопросами ядерной физики, создав для этого специальное отделение. В июне 1939 года Дибнер организовал сооружение первой в Германии реакторной сборки на полигоне Куммерсдорф под Берлином. В 1939 году рабочая группа профессора А. Эзау по проблеме ядерной энергии при рейхсминистерстве образования инициировала принятие закона о запрете вывоза урана из Германии. У бельгийской фирмы Union Miniere в Бельгийском Конго было срочно закуплено большое количество урановой руды. 26 сентября 1939 года Управление армейских вооружений для рассмотрения вопроса о способах создания ядерного оружия собрало совещание специалистов в области ядерной физики, на которое были приглашены Пауль Хартек, Ханс Гейгер, Вальтер Боте, Курт Дибнер, а также Карл-Фридрих фон Вайцзеккер и Вернер Гейзенберг. На нём было принято решение засекретить все работы, имеющие прямое или косвенное отношение к урановой проблеме и осуществлению программы, получившей название „Урановый проект“. Участники совещания посчитали возможным создание ядерного оружия за 9–12 месяцев. Разработками ведает имперский министр вооружений Альберт Шпеер, административным руководителем группы Гейзенберга, Отто Гана, Вайцзеккера и других стал физик Эрих Шуман.»
Сталин задумчиво перечитал еще раз полученную шифровку и закурил — И какая мощность у этой бомбы?
— Ученые считают, что одна такая бомба уничтожит город, а остаточное облучение выживших убьет в течении нескольких лет. Да и жить на этой территории будет нельзя десятки лет минимум.
Сталин поднял трубку — Александр Николаевич! Соедините меня с Иофе.
Через пять минут академика пригласили к телефону — Абрам Фёдорович, здравствуйте, Политбюро считает о необходимости обязать Академию наук СССР возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путём расщепления ядра урана и представить Государственному комитету обороны к первому апреля сорок первого года доклад о возможности создания урановой бомбы. Перечень всех необходимых специалистов и потребных материалов представите товарищу Берия, который будет курировать этот проект. Да, и похоже у нас в стране найдена урановая руда, готовьте специалистов для поездки в Казахстан. Обязательно привлеките сотрудников Украинского физико-технического института Фрица Ланге, Владимира Шпинеля и Виктора Маслова, у них была заявка на создание такой бомбы. Жду вас через неделю с конкретными предложениями и заявками. До свидания.
Сталин затушил папиросу и потер виски — Как будем искать золото и алмазы? Придется срывать специалистов, которые находятся посреди тайги, их еще доставить оттуда нужно.
— Я предлагаю для этого привлечь выпускников геологов и их преподавателей. Будет у них преддипломная практика.
— Согласен! Интересная идея.