Впервые в военной практике ударным «номером» этих учений стала выброска невиданного по тем временам десанта. Сначала с 30 бомбардировщиков ТБ-3 был выброшен парашютный десант в количестве свыше тысячи человек, а затем 60 ТБ-3 выгрузили посадочный десант — около двух тысяч пехотинцев.
Всего в Киевских маневрах участвовало 470 самолетов, 1040 танков и бронеавтомобилей и до 60 тысяч военнослужащих. На самом деле Киевские маневры не имели практически никакого боевого значения, потому что они прошли по заранее разработанному сценарию, который был известен не только посредникам, но и участникам маневров. Посредники же должны были лишь добиваться неуклонного соблюдения всеми воинскими частями выполнения сценария маневров. То есть по степени реалистичности эти маневры уступали даже детской военной игре «Зарница».
Все участники маневров действовали в тепличных условиях. Вот несколько строк из доклада начальника политотдела 133-й механизированной бригады Смирнова по результатам рекогносцировки маршрута к району сосредоточения: «Состояние дорог хорошее, везде проведены новые профилированные дороги и сейчас уже укатаны. Все колодцы очищены. Имеют надписи о пригодности воды для питья. На основных направлениях дорог имеются указатели, скамейки под грибками, где в период маневров будут дежурные колхозники для указания дорог частям, особенно ночью».
Отчеты по этим маневрам были во многом фальсифицированы. Замалчивались к примеру такие факты: например, радиосвязь со штабами воинских частей исчезала, когда тот или иной штаб менял свое местоположение. А вот объективная и нелицеприятная оценка наблюдавшего за маневрами начальника Управления боевой подготовки (УБП) РККА командарма 2 ранга Седякина:
'Эскадрильи легких бомбардировщиков и штурмовиков Р-5, ССС и Р-Зет, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли. Их взаимодействие с механизированными бригадами и полками «не удавалось», «терялось совершенно или осуществлялось эпизодически»: подводила организация связи между авиационными и танковыми штабами.
Танкисты Якира и Уборевича наступали вслепую — разведка у них была плохо организована, не проявляла активности и «была недееспособна». В результате Т-26 из 15-й и 17-й мехбригад КВО неоднократно наносили удар «по пустому месту». БТ-5 и БТ-7 из 5-й и 31-й мехбригад БВО не смогли обнаружить засады. Т-28 из 1-й танковой бригады БВО «внезапно» (!) очутились перед полосой танковых ловушек и надолбов и вынуждены были резко отвернуть в сторону — на еще не разведанный участок местности, где и застряли. «В действительности, — заключил комбриг Герасимов (также наблюдатель из УБП), — они были бы уничтожены».
Пехота Якира и Уборевича «всюду» шла в атаку на пулеметы «противника» не редкими цепями, а густыми «толпами из отделений». «При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови» — констатировал Седякин, сам участвовавший в подобных атаках в первой мировой, — «бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены». В наступлении бойцы инстинктивно жались друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений и взводов не умели восстановить уставной боевой порядок.
Таким «толпам» не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более, что в КВО ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умели. В КВО «вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками» являлся «самым слабым», а в БВО артиллерийскую поддержку атаки вообще игнорировали.
В обоих округах пехота не была обучена тактике ближнего боя, что, вслух говоря, нонсенс, если не должностное преступление.
Седякин указал на главный порок РККА этого периода времени: «Тактическая выучка войск, особенно бойца, отделения, взвода, машины, танкового взвода, роты, не удовлетворяет меня. А ведь они-то и будут драться, брать в бою победу, успех за рога».
Центральной проблемой РККА была низкая требовательность командиров всех уровней и вызванные ею упрощения боевой подготовки войск. Бойцам разрешали не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления, пулеметчика не учили самостоятельно выбирать позицию, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т.д. Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб — тут и демаскирование окопов «противника» белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не пяти, а десяти секунд, и др.