Можно бежать.
Хел резко выдернула капельницу, схватила свои вещи и стала одеваться. Сегодня здесь, а завтра там. Ничто не удержит ее в больнице, ничто и… никто. Она нащупала свои солнечные очки, сложила их и сунула в карман. Время было ограниченно, как всегда. Всегда, когда Хоффман рядом, её время ограничено. Так уж вышло. Девушка завязала волосы в неаккуратный хвост, надела красные туфли на низком, тихом каблучке и выглянула из палаты. В освещенном коридоре не было ни души, Идл облегченно выдохнула, и пошла прочь из больницы.
Жуткий во тьме коридор. Квадратная лампа горела только возле грузового лифта в конце этажа, судя по всему, на нем поднимали лежачих больных. Сердце тут же сжалось, а уверенность испарялась, словно её никогда не было. Девушка замялась, и осмотрелась. По другую сторону был выход на лестницу. Все еще тихо.
Пациентка на цыпочках засеменила к лестнице. Не дай бог каблук хоть раз ударит о серый бетон, казалось, тогда её услышит вся больница. Сбегутся все…
И он тоже.
Хелен старалась не шуметь. Все еще тихо. Казалось, она слышала жужжание проводки на потолке, хотя отрытых проводов не было. Просто лампы, почему-то, не светили. Возможно, их отключали на ночь.
Близился выход, с красной, светящийся табличкой над железной дверью. Дрожащей, влажной рукой девушка коснулась её, и очень медленно открыла, чтобы не шуметь. Получилось.
На лестничной площадке царил непроглядный мрак. Ничто нигде её не освещало, перемешивался запах бетона и медикаментов. Конечно, ей нужно вниз. На первый этаж, а там она разберется, куда и как идти. Будет тихой и незаметной, словно призрак. Колени подкашивались, а в горле стоял тяжелый ком. Меньше всего на свете ей хотелось попасть в больницу, и вот она здесь. К сожалению, еще даже не старая. К сожалению, болеть можно в любом возрасте.
Снизу послышался шорох, и Хел замерла. Какая-то возня, а затем быстрые, но размеренные шаги. Кто-то поднимался наверх.
Беглянка отшатнулась, тело била нервная дрожь. Она тут же вновь схватилась за железную дверь, и нырнула к себе на этаж, тихо её прикрыв. Может, кто-то из персонала куда-то пошел. Просто дела, врачи же дежурят ночью в больнице. Просто дела…
Девушка слышала, как шаги приближались. Она попятилась. А затем, не помня себя, бросилась назад в палату. Забежала в нее, и тут же прильнула ухом к двери. Стала прислушиваться, пока все внутри опустилось от страха. Кто-то вошел к ней на этаж.
Шаги приближались. Человек не останавливался, не издавал никаких посторонних звуков. Он просто шел. Куда-то. Мало ли, куда?
Хелен судорожно выдохнула, когда поняла, что некто остановился у её палаты. На ватных ногах она вновь попятилась, быстро легла на кровать, и полностью накрылась одеялом. Дрожь. Сердце колотилось так сильно, что краснели уши, шея, и даже пальцы. Некто… не входил. Шаги прекратились.
Минута. Две. Три. Пациентка косилась на дверь, но никого не было. Возможно, человек ушел, или прошел мимо, просто Идл этого не услышала из-за своих надуманных иллюзий и страхов. Все еще тишина. Ничего… не менялось.
Девушка тяжело вздохнула и снова медленно, тихо встала. Накатывал стыд по отношению к себе, но страх не уходил. Стоило поторопиться, чтобы не носиться вот так от прохожих до самого рассвета. Или, еще хуже, не получить к утру инфаркт от праздника своих же фобий. Хел, на ощупь, пыталась найти стакан с водой, но никак не получалось. Все выскальзывало из влажных рук: разряженный телефон, наушники… она пыталась взять себя в руки. Безуспешно.
Щелкнула ручка двери. Снова все внутри упало, а руки затряслись. Холодный озноб скользнул по телу, когда девушка услышала, что к ней в палату кто-то вошел. Вошел, очень тихо, и практически беззвучно прикрыл за собой дверь. Страх и острая, неконтролируемая паника, она едва ли сдерживала нервный срыв. Оборачиваться было страшно. Она так и застыла, нагнувшись над тумбочкой, с телефоном в руках. Рядом болтался провод от капельницы, и его содержимое медленно капало на пол.
- Куда-то собираешься? – Из темноты послышался низкий, ледяной голос. Хел чувствовала, как перед глазами все потемнело, колени подкосились. Сердце, будто, взяли в тиски. Волосы вставали дыбом, а по спине неслись мурашки. Ей же не кажется? Не снится?