Она пыталась сглотнуть, но не получалось. Щеки мокли от слез. «Лучше бы задушил» - носилось где-то на задворках сознания, пока кожа покрывалась мурашками. Лучше бы потеряла сознание, тогда все это закончилось бы сразу. Не начавшись.
Все еще держа девушку за шею, врач начал медленно насаживал ее на себя. От алкоголя у той итак совсем не слушалось тело, а теперь она испытывала еще и страшное кислородное голодание. Боль, страх, потягивание и пульсацию внизу. Бросало то в жар, то в холод.
- Люблю… тебя… - с перекошенной от злобы ухмылкой повторял он, совершая грубые, сильные толчки, от которых Идл не сколько кричала, сколько хрипела. Сильная рука сжимала голую бледную грудь, оставляя на ней красные пятна, которые потом станут синяками. Райт пошло облапывал мягкое тело, иногда и лицо. Трогал, щипал за щеки, хватал за нос, словно удостоверялся, что пациентка на самом деле перед ним лежит. Что она живая, настоящая. Горячая, нестерпимо приятная и тугая. Размазывал слезы по коже, зарывался пальцами в волосы. Больше не фантазия. Не редкий сон, не мечта.
Хоффман мог делать все, что захочет, наконец. Мир с ним справедливо рассчитался. Подарил то, что хотелось сильнее всего на свете. Дал в неограниченное пользование Её, и это больше, чем достаточно.
Она чувствовала, как горячо, много, вязко становилось внутри, словно распирало. Хирург резко вынул член, пытаясь отдышаться, но сперма все еще капала на простыню. Вытекала из растянутого стояком влагалища. Он странно смотрел на это, словно пытался запомнить. Словно хотел бы сфотографировать, если бы мог, и Хелен с отвращением зажмурилась. Однако, все равно ощущала, как он трогает ее внизу, размазывая пальцами сперму, стараясь втереть ее ей в кожу, больно надавливая на клитор и немного ниже.
Приятно, и в тоже время больно, но отвратительно и мерзко, она едва держалась, чтобы не потерять сознание. Снова чувствовала его внутри, потом снаружи, потом снова внутри. Страха больше не было, оставались только рефлексы и нервные подергивания – последний сигнал шокированной нервной системы.
Резко Хоффман отпустил ее, приподнял с кровати, перевернул животом вниз и ощутимо ударил по спине. Хелен закашлялась, на подушку упало несколько капель слюны. Говорить она не могла, из глаз снова потекли слезы: организм медленно приходил в себя. Стало получаться делать рваные вдохи.
- Больше не напивайся. Слышишь меня? – Отдышавшийся врач наклонился над своей пациенткой, все еще пошло лапая ее голое тело. Пальцы скользили по животу, внутренней стороне бедер. Он наблюдал, как к ней возвращается рассудок, как глаза начинали бегать по помещению, останавливаясь на нем самом, а потом снова отводились в сторону.
- Ты… - хрипящим шепотом начала девушка, но ее резко перебили:
- Я действительно сорвался. Но нет, я бы тебя не убил, ты ведь это хотела спросить? – Райт немного ухмылялся, застегивая назад брюки. Идл медленно кивнула. – Я тебя люблю. И не дай бог тебе еще так надо мной издеваться. Будешь ломать свое здоровье, или еще хуже, посмеешь умереть – я тебя убью. – Лицо хирурга стало немного грустным. Казалось, он вполне осмысливал свой каламбур. – Хочешь кофе, или булочку? Или салат? Тебе нужно поесть и попить. Телу тяжело выводить такое количество этанола, ты должна ему помочь. Я зайду позже. Реши пока, что будешь есть, и попытайся поспать. А, и никаких побегов. Иначе пальцы своего брата будешь откапывать во дворе сама. – Мужчина медленно поднялся. Тяжело вздохнул, глядя на шок Хелен, затем вышел из палаты, оставив девушку под одеялом, погруженную глубоко в себя. Настолько глубоко, что взгляд становился бессмысленным. Пустым.
* * *
- Это невообразимо. – Голос хрипел. Так и не пришел в норму после импульсивной аутоэротической асфиксии от лечащего врача, даже через пару часов. – Чудовищно. Жестоко, страшно. Просто вне всякого понимания. Как с ним можно жить? Контактировать? Терпеть его выходки как можно? Он насилует меня. Слышишь? Насилует. Постоянно! – Озлобленная девушка держала телефонную трубку и едва ли не кричала в нее. На лбу выступала нервная испарина, а пальцы дрожали. – Теперь начал шантажировать. Запугивать. Что будет дальше? Я начну жить в подвале городской больницы, прикованная наручниками к батарее?!