— Плохо? — односложно спросил он.
В ответ я лишь отрицательно покачал головой. Плохо мне не было, было непонятно. Будто крепость рассматривает меня невидимыми глазами. Здесь каждый камень дышал магией. Странной, незнакомой, но не враждебной. Идти пришлось довольно долго. Но вот охранник распахнул перед нами потемневшую от времени скрипучую дверь, и мы вошли в камеру.
Сразу у входа, с обоих сторон двери, горели два магических факела. Напротив было маленькое оконце, больше похожее на слуховое, а у дальней стены, прямо на каменном полу сидел древний старик. Он был почти лыс и чисто выбрит, в непонятного цвета однотонной робе и босиком. И пусть в камере было не холодно, но всё равно: хоть обувь ему дать могли?
Томми кивнул охраннику и он вышел, запирая за нами дверь. На вопрос Томми Гриндевальд только усмехнулся и рыкнул что-то в ответ. Вот честно, немецкий язык напоминал мне собачью перебранку. Вроде как вежливо говорит человек, а ощущение, что тебя облаяли. Слушать незнакомую речь было не интересно, да и интерьер камеры не отличался изыском. Простая деревянная лежанка, накрытая шерстяным одеялом, грубый стол, лавка и подобие санузла. Вот и всё. И так он прожил почти семьдесят лет?!
— Не так уж мне это и интересно, — внезапно перешел Томми на английский. — Я здесь чисто из любопытства. А рвался к вам вот этот молодой человек, — кивнул он на меня.
— И чем же он так примечателен, что сопровождать его вызвался сам тёмный лорд Британии?
Томми отвечать ему не стал, видимо посчитав свою миссию переговорщика оконченной. Так что пришлось мне.
— Ничем особенным, если не считать того, что моей прабабкой была некая Норен Бейли, — хмыкнул я.
— Надо же, Вы интересуетесь своими корнями? Похвально. И как Вы выяснили этот факт? — прищурился Гриндевальд.
— Особняк Бейли принял меня. Точнее, закольцованная под ним магическая линия срезонировала с моей магией, и произошла спонтанная привязка. Вы случайно не знаете, кто оставил такой королевский подарок её потомству? Учитывая, что единственный сын Норен Бейли родился сквибом?
Лицо Гриндевальда окаменело. Несколько секунд он невидяще рассматривал пространство перед собой, а потом скуксился, как будто собирался заплакать.
— Он выжил… Он всё-таки смог выжить…
— Это вы сейчас радуетесь или скорбите? — съехидничал я.
— Подойди, — вдруг протянул ко мне руку Гриндевальд, не делая попытки подняться с пола. — Подойди, я прошу тебя… Я не причиню тебе вред.
— Не слишком ли самонадеянное заявление? — фыркнул я, немного покачавшись с носка на пятку, но сделал необходимых пять шагов и остановился напротив старика.
Он взял мою руку и ощупал пальцами. А затем приложил к щеке.
— Как тебя зовут?
— Хельгерт Милтон.
— Да. У меня получилось. Полноценный маг, собравший все дары…
— А вы сомневались?
— Я не мог предусмотреть всех случайностей, — посмотрел он мне в глаза снизу вверх. — До меня этот ритуал проделывали лишь трижды. И очень давно… Но у меня получилось!
Не отпуская моей руки, старик протянул вторую куда-то в сторону. Резкое движение, и его ладонь оказалась располосована об острый, заточенный будто бритва, край каменного плинтуса. Оторвав мою руку от щеки, он щедро плеснул мне в ладонь своей крови и что-то быстро зашептал. Нас окружила магия. Всё, что я смог разобрать, так это своё имя, вплетённое в катрен.
Кончилось всё внезапно. Кровь Гриндевальда без следа впиталась в мою ладонь. Старик опустил руки и вдруг рассмеялся. Нет, это был не безумный хохот. Это был чистый, радостный смех победителя. Смех смертельно больного человека, который вдруг исцелился.
— Даже не думай! — радостно заявил он дёрнувшемуся ко мне Томми. — Умрёт мой потомок — умрёшь и ты!
— Даже не думал, — оскалился в ответ Томми, и собственническим жестом притянул меня к себе.
— Даже так? — усмехнулся Гриндевальд. — Хорошо, пусть будет так.
— И почему мне кажется, что я один тут чего-то не понимаю? — вопросительно взглянул я на Томми.
— Всё просто, Хель. Господин Гриндевальд только что признал свой род, единственным представителем которого он и является, младшей ветвью твоего рода. Это даже не вассалитет, это поглощение одного рода другим с полного согласия входящего. Проще говоря, Хель, ты только что стал наследником всего имущества, даров и магии Гриндевальдов, сохранив при этом свою фамилию. И как итог: в Британии только что образовался новый род. По своей силе равный Слизеринам.
— Он прав, Хельгерт, — кивнул старик. — Загляни в Гринготтс, там тебя много что ждёт. А теперь — уходите. Хотя нет, ответьте напоследок на один вопрос. Альбус Дамблдор, расскажите мне о нем.
— Умер в 1997 году. В 2009 был воскрешён косоруким Imperium Animae, который сделал его попугаем. И теперь эта чудо-птица сидит в клетке. Точнее, сидела. Томми, ты ещё не избавился от него?
— Нет, что ты! Как я могу послужить причиной гибели столь выдающегося разума? — рассмеялся Томми. — Я ещё не решил, что с ним делать, но убить… это будет слишком просто.
Нурменгард мы покинули перед самым полуднем, так что обедали уже в Слизерин-мэноре.
— Томми, давай подробнее про род, — попросил я. — Что мне делать?
— Пока ничего. На самом деле, Гриндевальд сделал тебе королевский подарок. Он передал всё, что имел, и при этом никто, кроме меня, присутствующего на ритуале, и гоблинов Гринготтса не свяжет ваши два имени. Ты получил дар, но не получил проклятия. Для всех остальных род Гриндевальд со смертью Геллерта канет в лету. Тебя не будут проклинать, как потомка, и не спросят по счетам. Тебе осталось чуть больше полугода до шестнадцатилетия. Ты сейчас единственный представитель магического рода. Долгов у тебя нет, обязательств и родственников — тоже. Сестру ты отдал в род Фоули, так что нет нужды суетиться немедленно. Зато есть основа для мэнора. Дождёшься стабилизации магии, призовёшь родовой камень и станешь главой рода Милтон.
— А причем тут родственники?
— Если бы ты был не единственным, то пришлось бы озаботиться родовым камнем прямо сейчас. Но сам ты не потянешь с нестабильным ядром. Пришлось бы мне тебе помогать и проводить призыв через алтарь Слизеринов. А это автоматически сделало бы твой род вассальным.
— Хм, ясно. Вовремя я Лиззку спихнул! А с Гринготтсом что? Сейчас сходить?
— Лучше после. Если подобное наследство появится у нового рода — это одно. А у магглорожденного — совсем другое. Потерпи немного.
— Потерплю, куда уж деваться… — вздохнул я, разделывая стейк. — Тогда сегодня я возвращаюсь в Хогвартс. И всё же, Томми, что будешь делать с Дамблдором?
— Пусть в клетке сидит, — отмахнулся Том. — Когда будет плохое настроение — можно перышки повыщипывать.
========== Глава 38 ==========
— Знаешь, милый, я только одного не понял… — спросил я, когда Драко оторвался от думосбора, где просматривал воспоминания о нашем визите в Нурменгард. — Чем таким Гриндевальд угрожал Тому, когда решил, что тот может от меня избавиться?
— Геллерт Гриндевальд повесил на тебя заклинание вендетты. Любой, кто окажется виновником твоей насильственной смерти или тяжёлого вреда здоровью, умрёт сам и погубит свою семью. Причем очень часто — это несчастные случаи. То есть, если бы Том отдал приказ о твоем устранении, то после его выполнения погибли бы исполнители, сам Том, наши с ним дети и сильно пострадал я.