Констебль Робертсон жил в маленьком доме старой постройки, что достался ему от бабушки. Совсем крошечный, он был зажат с двух сторон такими же старыми квартирными домами. Фасад совсем узкий: только одно окно и входная дверь, что вела в узкую кухню-гостиную. На втором этаже спальня и кабинет. Вот и вся обстановка. Да ещё крохотный задний двор с одним раскидистым дубом и скамейкой под ним.
Устало скинув отсыревшую куртку, Брюс прошел в кухню, оглядел мрачным взглядом оставленный с утра беспорядок и привычно плеснул в блюдце молока. Едва он сделал шаг к двери, чтобы вынести его за порог, как услышал ворчливый голос.
— Тут оставь. Неча кормить дармоеда. Бесполезная скотина, даже мышей ловить не умеет.
Робертсон оглядел пустую кухню и вдруг заметил на подоконнике маленькую женщину ростом с ладонь с копной каштановых волос и яркими, будто светящимися голубыми глазами, одетую в старомодное платье и фартук.
— Простите? — замер от удивления Брюс.
— Говорю, тута поставь. Вон, под печку, — махнула она рукой на газовую плиту.
В этот момент нижний поддон чуть отъехал в сторону и из щели выбрался такой же маленький человечек в коричневых штанах и клетчатой рубашке.
— Понаделають печи, поди разберись, — ворчливо произнёс он. — Ну чаво зыркаешь? Ставь молоко и улепётувай спать. Сами тут разберёмся.
— Хм, с кем имею честь? — вежливо спросил Робертсон, подсовывая блюдце поближе к плите.
— Я — Джек, — представился маленький человечек. — А это — моя жена Эмили. Жить тут будем. Давай уже, шуруй отсюдова.
Поднявшись к себе в спальню, Брюс наскоро принял душ и завалился спать. Завтра снова на службу. Следующее утро встретило констебля Робертсона непривычной чистотой в холостяцкой берлоге и завтраком, накрытым белоснежным вышитым полотенцем, которого у него отродясь не водилось.
После встречи с семейством Блэк и тем странным юношей с разными глазами, Брюс окончательно уверился в существовании потустороннего мира. Поэтому позавтракал он без удивления, поблагодарил маленьких помощников и собрался на выход.
— Метлу принеси, — догнал его в спину ворчливый, но довольный голос. — А то дом пустой совсем. И мяту!
Такую просьбу Робертсон забыть просто не мог. Поэтому после работы забежал в супермаркет и приобрёл синтетическую метёлку, а в аптеке нашел сушеную мяту.
— И чё ты приволок? — встретила его на пороге Эмили, воинственно уперев в бока руки. — На улице эту дрянь оставь. Пойдёт крыльцо мести. А енто чаво? Мята чтоль? Такой только котов гонять по весне, чтоб в дом не лезли!
— Ох-ох-ох, — вздохнул Джек. — Позабыли всё люди. Всяму учить надобно. Шуруй на речку и нарежь орешника. Верёвку возьми пеньковую, да черенок дубовый. Ня тот, что на лопате у тебя — сам подбери. Метлу свяжи по прутику, да в углу возле двяри поставь.
С метлой Брюс Робертсон провозился все выходные. Для этого ему пришлось прогуляться в парке у пруда, а для черенка спилить ветку с того самого дуба, что рос на заднем дворе. Дольше всего он искал настоящую пеньковую верёвку. Но к воскресному вечеру метла была готова.
— Сойдёть, — вынес вердикт Джек. — Ставь в угол. Дык, кто ж помелом вниз ставит, неуч! Переверни, а то денег не будет.
К весне дом Робертсона приобрёл украшения в виде сплетённых из сушёных трав фигурок Джека и Эмили в лоскутной имитации одежды; корзинки с маленькими полешками из дуба, ясеня, тиса и пихты; ну и конечно, стоящая возле входной двери метла стала привычным предметом интерьера. Теперь старый домик сиял чистотой и в нем всегда пахло свежей выпечкой и ягодами.
В начале апреля констеблю Брюсу Робертсону поступило предложение сдать экзамены на должность сержанта. И уже через две недели он занимался мелкими хищениями, вроде кражи фигурок садовых гномов из палисадника или оставленной без присмотра детской коляски.
В этот раз сержант Брюс Робертсон выехал не на вызов пострадавших, а на жалобу соседей. Старушка-сплетница написала жалобу, что ей не даёт спать кошачий мяв из соседнего дома. Хотя кошек там отродясь не водилось. Постучав в неприметную, крашенную синей краской чуть облупленную дверь, сержант Робертсон ожидал встреть такую же древнюю старушку, что и написала заявление. Вот только открыла ему симпатичная молодая девушка в длинном платье и косынке.
— Чем могу помочь, сержант? — с улыбкой поинтересовалась она.
— Брюс Робертсон, — представился он. — На вас жалоба поступила, мисс…
— Хант. Сьюзен Хант. А в чём дело? Я только месяц назад переехала к тёте и ещё не знаю местных порядков.
— Соседка ваша на кошек жалуется. Позволите?
— Да, конечно, проходите, — шире распахнула дверь девушка, приглашая в дом.
Брюс зашел в светлый просторный холл и огляделся.
— Ну кто ставит метлу помелом вниз? Денег не будет, — вздохнул он и привычно повернул стоящую у дверей красивую полированную метлу древком вниз.
— Ой! — неожиданно удивилась Сьюзен Хант.
========== Глава 47 ==========
В выходные, когда Анну уже выписали из больницы, я наведался к ним домой. Отец был хмур, но нервничал тихо. Мать тоже психовала, но громко и со слезами.
— Хель, мы думали, ты в школе, — растерянно сказал отец, когда заметил меня, спускающегося по лестнице.
— Был, но пришел поговорить на интересующую всех тему. Итак, господа мои родители, давайте-ка присядем и кое-что обсудим.
— Например? — нервно спросила мать, теребя в руках телефон.
— Например, кто является биологическим отцом твоей второй дочери?
— Что?! — в один голос спросили меня родители.
— То. Нанна мне сестра только по матери, но не по отцу. И да, чтобы вы были в курсе — это я забрал девочку из операционной.
— Хель, как ты можешь? — обозлился на меня отец.
— Что именно? Выяснить, что в ребёнке только половина родственной мне крови? Легко. Одна простая проверка и результат налицо.
— Где моя дочь? — попробовала кинуться на меня мать, но была остановлена Ступефаем.
— Холоднокровнее, дамы и господа. Холоднокровнее. Я ещё не закончил. Так вот, Нанна — маг. Я её забрал и возвращать не собираюсь. Её появление на свет доставило мне огромное количество неприятностей и теперь я хочу знать, кто подложил мне эту свинью. А для этого Анне придётся вернуть стёртую память.
— Кем стёртую? — дрогнувшим голосом спросил отец.
— Я так полагаю, что тем самым магом, который заделал ей этого ребёнка. И тут у нас возникает два вопроса: или мы делаем это добровольно, или принудительно.
— Ваши волшебные штучки? — оскалился отец. — Откуда мы можем знать, что ты скажешь нам правду, а не очередную сказку?
— Я вообще-то не собирался вам ничего говорить. Имя и внешность этого мага нужна мне, а не вам. Так как? Будем сотрудничать?
— Да как ты смеешь говорить такое о матери?! — зло выдал отец.
— Понятно. Добровольного сотрудничества не будет. Конфундус! — взмахнул я палочкой. — О третьем ребёнке забудь, пока тебе не зададут прямой вопрос. Тогда ответишь, что идёт расследование. Твоя жена уехала в санаторий лечить нервы. Вернётся через несколько дней, — дал я Брэду новую установку. — А с тобой мы кое-куда наведаемся.