Но я стал другим, смог наступить на свою гордость и попросить оставить себе гитару и учебные пособия по игре на ней. Мне не отказали.
С тех пор я и играю. Не стал снова возвращаться к шайке карманников, больше не издеваться над другими, и не хамил взрослым. Последняя приемная семья дала мне многое. Благодаря им я понял каким должен быть в обществе. И только благодаря им я смог достичь того, что у меня есть. Хоть эти люди и отказались от меня, я им благодарен за вклад в мое образование.
С годами любовь к музыке становилась все сильнее. Я играл на улице, в переходах, после чего меня заметили и позвали играть в одном клубе вечерами. В конце концов меня заметили и я стал тем, кем стал. Я быстро обрёл славу и мне нужно было «нормальное» прошлое. При помощи моего PR-менеджера я создал себе биографию, которая некоторое время будет недоступна СМИ, но вскоре все тайны будут раскрыты.
И все бы хорошо, живи и радуйся, но у моей популярности была обратная сторона. Одни и те же эмоции у людей вокруг, признания в любви, восхищенные взгляды и мне попросту стало скучно. Теперь уже не было того огня и жажды доказать себе и остальным, что я становлюсь лучше с каждой песней. В последнее время часто складывалось впечатление, что выйди я на сцену и спой под фонограмму, все будут и дальше счастливы.
Последний месяц у меня творческий кризис. Я уже чувствовал, что в любую минуту могу уйти в депрессию, но этого не произошло. По счастливой случайности я нашёл сумасшедшую и милую карьеристку. И я влюбился, наверное, впервые в своей жизни. Я даже не понял в какой момент это произошло. Жаль лишь, что я слишком поздно понял свои чувства к ней. Но когда это произошло мне захотелось узнать о ней больше. И я узнал, почти в тот же день, когда подумал об этом.
Узнал, что она была той самой выскочкой с приюта. Тогда и пришло осознание, что я проиграл. Проиграл ещё тогда, двадцать три года назад, черт возьми.
Я не знал, как ей признаться. Я боялся и страдал каждый раз, стоило мне вспомнить о ней, и та картина из прошлого всплывала в памяти. Мое сердце сжималось от боли. Мне было трудно разобраться в себе и набраться мужества рассказать ей обо всем. Ситуацию осложнял деспотичный босс девушки. Но о том, чтобы отпустить ее даже вопроса не стояло. Она нужна мне. Лишь ей удасться сделать меня лучше, лишь с ней я чувствую себя живым человеком. Далия – мой шанс на полную жизнь.
У меня было достаточно времени в поездке, чтобы собраться мужества и во всем ей признаться. Я приехал к ней на работу, как только оказался в городе. Узнал на каком этаже работает девушка, но не дошёл. Я столкнулся с деспотичным придурком, по чьей просьбе я пел на приват основе. Обычно я не подписывался на индивидуальные концерты, но предложение было слишком заманчивым и выгодным, а менеджер – убедительным. В итоге я сумел лицезреть, как любимая целуется с другим. Я вернул деньги за оплаченный вечер.
Не собираюсь брать плату за то, что спел для Далии. Я добьюсь ее, вымолю прощения и буду делать ее счастливой каждую секунду.
Только вот одно дело признаться самому: в располагающей обстановке, осторожно взвешивая слова. А другое – когда всю правду выльют на голову потоком ледяной воды. Информацию можно подать по-разному. И ладно бы просто сообщил о прошлом, это ещё пол проблемы (хоть и не маленькой). Но этот деспот ее защитник! Это он ее защищал от меня. Он помог ей выбраться. И если она узнаёт об этом, то не сложно догадаться кого из нас двоих она выберет.
Акиф = наследник огромной компании = герой-сопляк из прошлого = босс моей возлюбленной.
Хуже быть просто не могло. Но как этот мужик смог обо всем догадаться? Вся информация о моём детстве надежно скрыта. Неужели догадался по татуировке, которую я решил не выводить? Она часть меня, напоминающая о том, кем был и в кого превратился. Знал ли я, что эта безобидная наколка испортит мне жизнь? Хотя, если вспомнить, Акиф сделал свои выводы до того, как содрал с руки кожаный браслет. И снова вопрос: откуда?
Уже давно никто не мог застать меня врасплох, но у этого человека получилось. А ещё я напуган.
– Лучше не появляйся в ее жизни, иначе она узнаёт всю правду от меня.
Казалось прошла вечность, а не несколько мгновений, прежде чем он снова заговорил.
– Я собирался сказать ей…
– Такой как ты никогда бы так не поступил. А теперь говорю в очередной и последний раз: чтобы я тебя с ней не видел, – цедит он ледяным тоном.