Внезапный желтый свет пронес по стенам очертания длинного прямоугольного окна и на какой-то миг осветил тесное помещение.
«Да это же поезд!», — снова запаниковала Варя. «Видимо, я еще не проснулась», — прозвучал внутренний голос, — «или все-таки проснулась?»
По стенам плацкарта прошел еще один луч, и Варя разглядела человека напротив. Это был не Эл. Дрожь пробежала по ее спине, словно короткая гамма, сыгранная тонкими холодными пальцами. Незнакомец выглядел как тень, по ошибке или злому умыслу попавшая в трехмерное измерение и наделенная глазами, и он вовсе не спал, а пристально на нее смотрел. Варя ущипнула себя за руку и сразу ощутила боль. «Что за черт», — подумала она.
— Где Эл? — попыталась произнести Варя, но лишь прошипела сорванным от страха голосом.
— Не говори со мной! — царапающим тенором ответил незнакомец.
Варя как ошпаренная бросилась прочь, но, выскочив в коридор, застыла. Где-то вдалеке дрожали умирающие лампы, а самому вагону не было конца и края.
«Этого не может быть!» — теперь уже кричал ее внутренний голос. В надежде найти Эланда Варя заглянула в соседнее плацкартное купе, и у нее тут же подкосились ноги.
Сухое обезглавленное тело женщины сидело возле окна и кормило грудью прикрученную к ржавому баллону голову. Варя упала, неловко подогнув колени. Услышав шум, голова отвлеклась от трапезы. На ее виске заморгал единственный белесый глаз, а тонкие бескровные губы зашевелились. Высохшая рука женщины быстро нащупала небольшой баллон и, приложив некоторые усилия, заботливо повернула кран. Сжатый воздух пошел прямо в голову и вырвался изо рта словами:
— Никогда не видели кормящих женщин?
Варя беспомощно закричала.
— Что же вы так орете? — ласковым женским голосом продолжила голова. — Совсем с головой не дружите?
Варя с ужасом отползла назад и уперлась спиной в боковую полку. Постоянно растущий страх, как удав, душил свою жертву, сердце которой готово было вот-вот взорваться.
— Не пугай рыбу! — прозвучало у самого уха.
Варя почувствовала, как чье-то дыхание защекотало ее затылок. Она резко оглянулась и замерла, как восковая статуя.
Встречный поезд с визгом промчался по соседним путям. Мигая, как старый кинопроектор, он поделился своим ярким светом и выдал черты еще одного пассажира.
То, что сейчас говорило, лежало на нижней полке. Выглядело оно так, словно холодец застыл на анатомическом манекене со всеми внутренними подробностями. Варя успела даже разглядеть, как наполняются его легкие и работает сердечная мышца, но самым отвратительным оказался прозрачный желудок. В нем плавала какая-то полуразложившаяся рыба с немного оттопыренной челюстью. Варя вскочила на ноги и, чтобы не закричать вновь, прижала ко рту вспотевшую ладонь. Испугавшись резких движений, рыба начала метаться и биться о стенки желудка.
— Ну и как я теперь засну? — пожаловался человек-студень. — По-хорошему же просил.
Варя бросилась в противоположный конец вагона и сразу наткнулась на пассажира, которого уже встречала ранее. Черный, как сгусток теней, силуэт швырнул в нее забытую на столе сумочку и требовательно произнес:
— Верни мои пальцы.
Варя машинально поймала сумку, и та, широко раскрывшись, обнажила два ряда акульих зубов.
Пульсирующий слабым зеленым светом браслет в этот момент загорелся ярче. Сумка, где раньше лежали монеты, оказалась доверху набита пальцами. Они извивались и пачкали друг друга кровью. Варя в панике отбросила сумку, рассыпав несколько откушенных фаланг. Оказавшись на грязном полу, те стали расползаться, как гусеницы. Человек-тень опустился на корточки и стал их быстро ловить, примеряя каждый к своей покалеченной ладони. Пальцы, которые не подходили, он ломал и нервно отбрасывал в сторону. Одна сломанная фаланга угодила прямо в человека-студня. Тот, недолго думая, отправил ее в свой рот и не разжевывая проглотил. Сломанный палец беспомощно скользнул по пищеводу и оказался в желудке с рыбой, которая тут же начала его терзать.
Варя не знала, куда ей деться. Ее браслет стал пульсировать еще ярче, пока не залил вагон жгучим ядовитым светом. И если в темноте еще можно было, что-то увидеть, то теперь царил сплошной ослепительный вакуум. Какое-то время Варя не понимала, закрыты у нее глаза или открыты. К счастью, вспышка длилась недолго. Мир словно вынырнул из проявителя и начал плавно приобретать резкость.
Когда все закончилось, Варя увидела пустой светлый вагон. Это был совершенно иной плацкарт, не новый, но хорошо ухоженный. Внутри доминировали зеленые тона с гладким зеркальным хромом, который благородно блестел на поручнях и ободках раскладных столиков. Салатовые с мраморной фактурой перегородки разделяли небольшие комнатки, удерживая на себе верхние откидные полки. Мягкие пассажирские места были оббиты выкрашенной под нефрит тканью, а изумрудного цвета полы покрывала узкая желтая дорожка. Идеальный вид портили разве что треснувшие по всему вагону окна.