Гондола дирижабля слегка качнулась и, чуть покосившись, села на выехавшие из нее опоры.
— Постараюсь забрать вас до следующего полнолуния, а вы как-нибудь потрудитесь выжить, — сказала Ова и протянула Эланду легкое черное пальто. — Вот, возьми. Никто не должен видеть тебя таким разбитым.
— Надо же, мое старое пальто, — удивился Эл.
— Хотела его продать стражмейстерам, но оно всем слишком велико. Удачи!
Варя едва не вздрогнула. Последний раз такое пожелание она слышала от марионеток.
«Черный» принц осторожно сошел по трапу черного дирижабля — издали могло показаться, что от обсидианового валуна отломился его маленький живой осколок.
Выдержав небольшую паузу, Эл убедился, что вокруг безопасно, и протянул Варе руку. Девочка взяла чуть влажную ладонь и робко последовала вниз.
Сухой летний ветерок встретил их ароматом цветущих где-то недалеко акаций. Он, как многорукая шкодливая обезьянка, начал перебирать Варины волосы и теребить ее васильковое платье.
К нежданным гостям подошел высокий, хорошо сложенный мужчина. Он был в белой приталенной форме с пшенично-желтым воротничком и такого же цвета беретом. Но внимание Вари привлекло совсем не это, а необычная гладкая кожа. Она оказалась лишь на пару оттенков темнее, чем ее собственная.
Светлый незнакомец выглядел как цветовая инверсия Эланда — они стояли друг напротив друга, словно два шахматных короля.
— Еще не знаю, рад ли я вас приветствовать, но приветствую, — раздался бархатный голос незнакомца.
Эланд вежливо улыбнулся.
— Искренне благодарны. Это гиера Варя, — Эл указал на спутницу, и девочка кротко кивнула. — А меня зовут Эланд Геворд Лангирх.
— Принц собственной персоной? — удивился незнакомец. — Неожиданно. Я так понимаю, вы к нам из Узурпатория?
— Верно понимаете.
— Вас двое?
— Да.
— Меня зовут Волх, — наконец представился незнакомец. — Старший дворник и комендант. От моего решения зависит, сможете ли вы остаться здесь или полетите обратно. Когда я говорю вас, то имею в виду только вас, Эланд, девочка может остаться. Поэтому вам лично советую отвечать мне предельно честно.
Эл понимающе качнул головой, и Волх продолжил.
— Итак, что вас сюда привело?
— Нас пытаются обвинить в преступлении, которого мы не совершали.
— Хотите получить убежище? — сразу приступил к сути морф.
— Нет.
Волх нахмурился, и Эланд сбивчиво продолжил.
— То есть да, но это не главное. Мы хотим провести небольшое расследование и кое-что выяснить. Возможно, здесь нам помогут пролить свет на некоторые детали.
— Почему мы?
— Стражмейстеры уверяют, что преступление было совершенно морфами. Речь о массовом убийстве.
— Святая стая, — пробормотал Волх. — Много погибло?
— Точно не знаю, но говорят, что много. В двух городах больше сотни людей.
Волх округлил глаза, но не произнес ни слова.
— Совет хочет переложить эту вину на девочку, — продолжал Эл. — Но есть один нюанс. Гиера Варя не морф.
Волх задумался и какое-то время просто смотрел на девочку.
— Почему она выглядит как мы? — словно проснувшись, продолжил он. Его внимание вновь переключилось на принца.
— Я не знаю, а гиера Варя о себе ничего не помнит. Когда мы встретились, я тоже думал, что она одна из вас.
— Где вы ее встретили?
— На площади между Первой и Белой Посевной — боюсь, вам это ни о чем не скажет.
Эл отвечал уверенно, но Варе казалось, что он недостаточно впечатляет морфа. Да, Волх сказал, что она может остаться, однако Варя не желала расставаться с Эландом и, если он вдруг не получит пропуск, ей тоже придется лететь обратно. Такой сценарий ее не устраивал.
— Он спас меня от безумной толпы, — вмешалась Варя и, чтобы завоевать чуть-чуть симпатии, немного преувеличила. — Его за это чуть не растерзали.
Волх снова посмотрел на девочку. В этот раз его взгляд был похож на бросок раздраженной кобры: такой же резкий и хладнокровный.
— Простите, я не хотела вмешиваться, — робко извинилась девочка и виновато опустила голову, в душе надеясь, что ее выходка сработает. Сам Эл был слишком скромным, чтобы упоминать о своих поступках.
— Хм, — подавив недовольство, Волх на мгновение задумался и вновь обратился к Эланду. — Вы думали, что она морф, и все равно рискнули помочь?
— Ребенок оказался в беде, какая разница, кто он и чей? — с достоинством ответил Эл.