— Привет, Мадина, — изо всех сил стараюсь говорить доброжелательно, даже улыбаюсь в надежде, что это придаст моему голосу определенные нотки. — Это Нимб. Карим сказал, что ты спрашивала обо мне. Ну, о том, хочу ли я быть подружкой невесты. Так вот, я согласна.
— А, Нимб, привет! Да, Карим мне уже сказал, что ты согласилась. Я так рада, ты не представляешь! Ты наверное подумаешь, что я сумасшедшая, но мне почему-то казалось, что ты меня недолюбливаешь! — смеется девушка в трубку, а мне ее смех словно ножом по сердцу режет. Тебе не казалось, Мадина…
— Мне когда Карим сказал, что ты должна позвонить насчет свадьбы, намного легче стало. Сразу паранойя начала проходить. Понимаешь, Карим мне очень дорог, и я как безумная старалась понравиться его родным. Для меня семья — самое важное в жизни. Я бы хотела, чтобы у нас с ним и у наших детей была большая и крепкая семья.
Больно ли слышать все это? Очень больно. Больно, что она имеет право об этом мечтать, а я нет. Больно, что она такая хорошая, а я собираюсь у нее отнять того, к кому она испытывает искренние чувства. Лучше бы Мадина была стервой или лживой дрянью, тогда сейчас меня бы не колотило так от чувства вины, что я аж подскакиваю на кровати, не в силах больше сидеть недвижимо.
Я вовсе не бесчувственное чудовище. Я просто очень сильно его люблю.
Но даже несмотря на то, что она хорошая, Карим все равно ведь ей изменяет. Значит, чего-то ему все-таки не хватает. Взрослые люди знают, что хорошим человеком быть мало, чтобы тебя любили, нужно, чтобы была вспышка, искра. То, что удерживает людей рядом и рождает бесконтрольное притяжение, пульсирующие в груди. У Карима, как бы он ни заботился о Мадине, нет этой пульсации, иначе он не завел бы любовницу, побоявшись причинить невесте боль, да и вообще предать.
- Не говори глупости! Скорее у меня с Каримом не ладится, чем с тобой. Ты же знаешь, какой он сложный человек, — я начинаю свою игру. Думала, будет легче, а на деле, словно душу наизнанку выворачиваешь. Но это ведь ради высшей цели? Ради нас с Каримом вместе. Вот и все. Мадине тоже так будет лучше. Если он сейчас ее обманывает, то и дальше не перестанет. Она все равно рано или поздно будет страдать. А я сумею справиться с его темпераментом, как только он осознает, что я, и только я ему нужна.
Мадина заливисто и искренне смеется. А потом я слышу голос на заднем фоне. Разумеется, сразу же его узнаю. Он там. С ней. Карим сейчас с ней. Знает, что мы разговариваем.
— Это Нимб рассказывает о твоем непростом характере, — отвечает девушка. Ее голос звучит приглушенно, словно она зажала трубку ладонью, но мне все слышно. — Видишь, не одна я так думаю, любимый, твоя сестренка тоже.
Любимый. Он для нее любимый. А она для него? Тоже любимая? Он так ее называет?
Я же для Карима сестренка? Вот как? Он же говорил утром, что беспокоится обо мне только потому, что его отец женат на моей матери… А может все не так? Может, внутри него уже зародилось чувство ко мне, которое он отрицает, потому что считает неправильным?
Сильнее сжимаю телефон пальцами. Почти до хруста.
— Ну так что насчет свадьбы? — выдавливаю из себя кое-как, потому что слезы уже бесконтрольно текут по щекам. Мне пока нечем бить, и тошно от собственного бессилия. — Что от меня требуется?
Я сильная. Я справлюсь. Это все для дела.
Прекрати плакать, Нимб. Ты — борец! Помни об этом.
— Давай встретимся и поболтаем. Я давно хотела с тобой поближе познакомиться. Можешь приехать ко мне. Я буду очень рада. Завтра у меня весь день свободный. Карим говорил, что ты учишься, поэтому ничего страшного, если ты не сможешь. В субботу тоже возможно.
Говорил? Он говорил обо мне? Рассказывал? Зачем? Почему? Я же обуза. Я ему неинтересна.
Утираю слезы кулаком и изо всех сил стараюсь не всхлипывать. Никаких лишних вопросов со стороны Мадины быть не должно. Мне необходимо убедить ее в том, что мы с ней не враги.
— Завтра я могу. Вечером. Если ты не против, я приеду. Захвачу вина или шампанского.
— О, нет, Нимб, я же не пью. Совсем. Можешь взять себе, если хочешь. Но сразу предупреждаю, что у меня строгий папа и может отнестись к этому негативно.
4 глава
Строгий папа. Строгий Карим… Чувствую себя не такой, неправильной, и все потому, что не могу быть как Мадина. Не люблю, когда меня загоняют в рамки, когда ждут какой-то идеальности, непогрешимости. Не понимаю, что в этом может быть привлекательного? Разве не лучше быть настоящей? Пусть не самой правильной и невинной, но при этом настоящей? Чем она вообще привлекла Карима? И очевидно же, что недостаточно привлекла, раз другие продолжают быть ему нужными. Получается, в какой-то степени Карим — лицемер. Он лишь делает видимость, что ему нужна такая правильная женщина, как Мадина, а на самом деле он хотел бы совсем другую.