-14-
Все ещё крепко держа мою ладонь в своей, он вышел из лифта, подошел к двери и только тогда отпустил, но только для того, чтобы открыть замок. Отошел в сторону, пропуская меня внутрь и рукой направляя куда-то вглубь коридора, я оказалась в огромной гостиной. От увиденного у меня захватило дух. На миг я даже забыла у кого я и зачем, и причиной этому стала отнюдь не фантастическая красота окружающей меня обстановки - а это, действительно, было потрясающее воплощение в жизнь идеи талантливого дизайнера, а вид из окон. Окна были повсюду - от пола до потолка. Квартира, судя по всему, была двухуровневая, так как окна заканчивались где-то очень высоко. И город с его многотысячными огнями, дорогами, домами, людьми — как на ладони. Я не отрывая взгляда от созерцания такой красоты, скинула с себя пальто, ботинки и подошла к одному из панорамных окон. Протянула руку и легонько коснулась пальцами гладкой, прохладной поверхности стекла, будто пытаясь дотронуться до жизни внизу.
- Потрясающе, - прошептала я.
Казалось, что вот она, вершина мира. Именно на таких вершинах сильные миры сего решают кому и как жить: кто будет летать, а кому уготовано вести нищенское существование, кому умереть, а кому нет. От осознания этого я легонько вздрогнула.
- Замерзла?
Раздался голос, вернув меня в реальность. Я отрицательно покачала головой.
- Просто, это так…, - замолчала на миг, подбирая слова, - монументально, что ли.
- Мне тоже нравится вид, - и от его дыхания шевельнулась прядка, выбившаяся из прически, давая понять, что говорит он отнюдь не про вид снаружи.
- Почему ты всегда закалываешь волосы? Мне нравятся распущенные, - сказал куда-то в область шеи, не прикасаясь губами. А у меня такое ощущение, что целует. И от этого ожидания, когда отделяют миллиметры, тоненькая ниточка от желаемого, все тело начинает жечь, оно искрится, оно напряжено. А он легонько провел пальцами по моей ключице, выше по шее к подбородку. Я как кошка на ласку чуть повернула к нему свое лицо, он очертил указательным, чуть шершавым пальцем контур моих губ и повел им вниз по подбородку и дальше обратно к ключице и ниже, пока не достиг выреза моего платья. А я стояла и смотрела остекленевшим взглядом на город, который лежал под моими ногами неестественным, ярким, загадочным ковром и ждала, когда легкие, как пушинка прикосновения Глеба перерастут в мощный, такой нужный мне напор. Я боялась повернуться и взять инициативу на себя. Почему? Да все банально просто, когда ты живешь много лет с мужем и ваши сексуальные отношения превращаются в фикцию, а никаких других партнеров нет, то хочешь-не хочешь приобретешь комплекс и отсутствие опыта. Даже если этот опыт когда-то был, теперь его просто нет. За последние года ничего, кроме миссионерской позы. То, что было на Родосе, это была все не я, это — вино. Но теперь я трезвая. И вполне возможно, он разочаруется, - подумала и внутренне сжалась. А он будто почувствовал. Неожиданно притянул мои бедра к себе и резко прижался сзади, так что я в полной мере смогла ощутить силу его возбуждения.
От неожиданности я издала глухой гортанный звук. А он прикусил мою шею у основания. Я уперлась ладонями о стекло, чувствуя как его безумно горячие ладони прошлись по моим ногам, задирая подол платья, выше по животу и спустились ниже. И да, я была готова для него, для него одного. Он резко выдохнул в мою шею, опаляя горячим дыханием и я услышала треск рвущегося капрона. Я знала: еще мгновение и я почувствую его в себе. Но он медлил. Хотела повернуться — удержал. Звук открывающийся молнии, шорох одежды, почувствовала его пальцы, отодвигающие полоску трусиков, еще секунда - и он во мне - без прелюдий, без нежностей, резко, быстро - так, как он делает все в своей жизни. А мне и не нужна мягкость, может потом, позже, но не сейчас. Мною руководило мое собственное дикое животное, и ему требовался этот мужчина без промедления и отсрочки, слишком долго я ждала его. Нет, не с этой дикой ночи на Родосе и не с момента встречи в магазине, гораздо, гораздо дольше, теперь я это могла сказать со стопроцентной уверенностью. Это он, мучивший меня каждую рождественскую ночь. Он, о ком я думала ни один год. Он, кого я безумно боялась и отчаянно желала. Я чувствовала, как учащается его дыхание, как он становится все больше и больше во мне. Я заставила себя открыть глаза и попробовать посмотреть на город внизу, но все расплывалось, соединяясь в один большой светящийся шар. Чем быстрее становились его движения, чем больше и туже становился узел внутри меня, тем менее четкими казались изображение и краски, но только для того, чтобы под мой крик и его рычание разлететься на тысячу невозможно ярких метеоритов. Меня трясло, как в лихорадке, ноги подкашивались, Глеб прижал меня к стеклу своим телом и только это не давало мне опуститься на пол. Он уткнулся носом в основание шеи, пытаясь восстановить дыхание. Я же с ужасом осознала, что несмотря на то, что я только что испытала по истине потрясающий оргазм, хочу снова его прикосновений.