- Глеб, - прошептала я разбитыми губами.
Он в два шага подошел ко мне, присел на корточки. Я заглянула в его глаза и замерла - в них плескалось безумство, а неестественный лихорадочный блеск заставил дернуться назад.
- Глеб Аркадьевич, - начал было Рябой.
Орлов вскинул руку, приказывая молчать.
- Они не тронули тебя?
И тут меня прорвало, я заорала в голос, слезы потоком хлынули из моих глаз, я уткнулась головой в плечо Глеба. Он обнял меня, тихонько поглаживал по спине, ожидая, когда пройдет истерика. Странная все-таки штука - сознание. Оно блокирует свою хозяйку, а потом само решает, когда включиться, когда дать прочувствовать и выплеснуть всю боль и ужас от произошедшего. Я ревела и не могла остановиться. Потом на смену пришла ярость. Я начала колотить его кулачками по плечам, груди - везде, где могла дотянуться:
- Это из-за тебя! Слышишь? Из-за тебя! Ненавижу!
Он стоически терпел всплеск моей агрессии. Я вновь уткнулась в его плечо, начиная приходить в чувство, слезы наконец-то исчерпали себя, осталась лишь небольшая икота.
- П-пить, у тебя есть?
Глеб поднялся наконец-то на ноги, взглянул на Фролова. Тот без слов набрал номер.
- Воды бутылку питьевой, - бросил и отключился.
- Рассказывай, - сказал коротко Рябому.
- Глеб Аркадьевич, я ее не трогал. Это не я. Девушка, скажите ему.
Я внезапно разозлилась. Наверное, внутри сработало правило Глеба: «каждый должен платить по счетам».
- Надо же, на «вы». А недавно «шлюхой» была, - зло бросила, усмехаясь.
Глеб нахмурился, снова посмотрел на мою куртку валявшуюся на полу и вопросительно на Рябого.
- Я не знал, что это ваша женщина. Да, черт, я бы никогда!
- Кто тебя ударил? Он?
Я отрицательно помотала головой и добавила:
- Нет, - ухмыльнулась. - Он любитель грудь трогать. Да? - вопросительно обратилась к Рябому.
- Он тебя…
- Нет - нет, - поторопилась успокоить я.
- Кто бил?
- Худой такой и…
Нас прервали - зашел мужчина и протянул мне бутылку воды. Я открутила крышку, сделала глоток, поморщившись от боли в губе. Глеб не сводил с меня взгляда, считывая каждую мою эмоцию.
- Этот не бил. Этот продавал меня.
- Глеб Аркадьевич... - начал опять Рябой.
- Заткнись, - сквозь зубы процедил Орлов.
Повернулся и тихо:
- Ну расскажи-ка мне, Сережа, во сколько ты оценил мою женщину?
А мне от словосочетания "мою женщину" тепло стало. Первый раз в жизни я чувствовала себя защищенной. Пусть так, пусть при таких обстоятельствах, но защищенной.
- Молчишь? Может, я предположу? Давай поиграем. А? За каждую неправильную сумму я буду отрезать тебе палец. У меня двадцать одна попытка: десять на руках, десять на ногах и один твой самый важный палец, да?
Я вздрогнула от его тона. Я понимала, что Глеб не шутит и он это сделает.
- Д-двести тысяч, - прохрипел Рябой.
- А что так дешево?
- Долларов, - добавил.
- Уже лучше, - сказал Глеб.
- Тебе понравилась моя женщина?
Рябой молчал.
- Грудь заценил?
- Да я...я не знал, - надрывно опять повторил он.
- Ты ж знаешь: знал - не знал - это не про нас.
Помолчал и не отводя взгляда от Рябого обратился к приятелю:
- Кость, уведи Полину. Ждите меня в офисе.
Парень кивнул, встал, поднял мою куртку.
- Пойдем.
Я поднялась и на непослушных ногах двинулась за Костей.
Глеб подождал, пока за ними закроется дверь.
- Кто к ней прикоснулся?
- Они снаружи.
- Слон, - обратился Глеб к мужчине, стоявшему рядом с дверью, - сюда их.
Через секунду в комнату вошли двое в сопровождении все того же Слона.
Глеб почувствовал, как ярость прошлась волной по его телу. Перед ним стояли два трясущихся ублюдка, которые посмели тронуть его девочку, - осознал и двинулся к ним.