Завтра Новый год. Глеб планировал сделать предложение Поле. Нервничал жутко. Не терпелось надеть ей на палец кольцо, чтоб его была, и только его. В ее согласии он был уверен. И пусть она ни разу не сказала, что любит его, но он и так это чувствовал. Смешно, раньше его тошнило от этого слова, каждая женщина, которая пыталась ему петь про это недочувство отсылалась в тот же миг. А тут он делает предложение женщине, которая ни разу не призналась в любви. Вот она ирония судьбы.
Забрал ее из лазарета, внимательно выслушал рекомендации врача: еще пару дней покоя и понаблюдать за ней, будет хуже — звонить. Не прыгать, не скакать - диагноз «сотрясение мозга» подтвердился.
Придется напрячь всю свою силу воли, чтобы держать руки подальше от Поли - боксерская груша в помощь. Но как только пересекли порог квартиры, Полина притянула Глеба к себе, поцеловала, пробралась руками под край футболки и принялась хозяйничать. Глеб честно, пытался отстранить ее, что-то сказать вразумительное. Но, черт побери, он же живой мужик, из плоти и крови! Первое сейчас настойчиво требовало удовлетворения.
- Поль, доктор сказал, - прямо в губы, чуть отстраняясь.
- Люблю тебя!
Услышал. И его сорвало.
- Пошло все в преисподнюю!
- Ты есть будешь? - спустя час спрашивал Глеб, облокотившись на руку, рассматривая Полину.
- Тебя? - вскинула брови Поля.
- Что меня?
- Тебя буду.
Глеб вздохнул.
- Поль, доктор сказал…
- Орлов, ты когда стал таким скучным?
- Вот поправишься и я покажу тебе скучного Орлова, - зловеще проговорил.
***
В Новогоднюю ночь Глеб мне сделал предложение по всем правилам и канонам: с кольцом, с шампанским и курантами. Естественно я согласилась, и уже начала примерять фамилию Орлова. По-моему, Орлова Полина звучит намного интереснее Потаповой Полины.
Первого января отец Глеба позвал нас в гости. Получилось крайне неудобно, мы правда собирались, честно-честно! Но я попросила помочь застегнуть мне молнию на платье. Мы так и не вышли из спальни.
Второго января все-таки смогли добраться до дома Аркадия Ивановича. Наверное, Глеб прав и его папа мировой мужик, но я этого пока не почувствовала. Может, потому что дико нервничала после нашей последней встречи, а, может, из-за его острого, как бритва взгляда. Однако, улучив момент, когда Глеб отошел, Аркадий Иванович попросил у меня прощения за резкий тон при последней встрече и высказал слова радости за сына, что встретил такую великолепную меня. Тон был суховат, но все равно это помогло снять висевшее в воздухе напряжение.
К моей маме на поезде Орлов ехать категорически отказался. Да если честно, и мне не хотелось - до сих пор свежи воспоминания. А потому шестого января, в канун Рождества, мы воспользовались самолетом Аркадия Ивановича. Думаю, не надо говорить, что это был мой первый полет на частном самолете, оттого очень волнительный. Глеб же подтрунивал надо мной, но не оставлял без ответа ни один мой комментарий. Омрачила поездку, пожалуй, только бортпроводница. Клянусь, она пожирала Глеба глазами. На каждое его обращение или улыбку она загоралась, как новогодняя елка и это безумно бесило. Он увидел, что мое настроение пошло резко на убыль. На его вопросы «а что, собственно, случилось?» я как маленькая девочка поджимала губы и отворачивалась к иллюминатору.
- Поль, если ты не объяснишь, я не пойму.
Я вздохнула, повернулась и буквально прошипела:
- Стюардесса.
- Что?
- Стюардесса, она тебя раздела и одела глазами, да черт, она тебя уже тр*хнула при мне! А ты чего лыбишься, Орлов?!
- Ревнуешь?
- Ну, ты-то имеешь права. Почему я не имею?
- Потому что, малышка, потому что! Я люблю тебя! А кто там кого раздевает меня не волнует. Но если тебе так будет спокойней, я ее уволю.
- Нет, не надо, - поторопилась я с ответом. Действительно, на него всегда пускали бабы слюни и будут пускать, и что теперь каждую увольнять? Смешно. - Просто, если она полезет к тебе, тогда уже...Ладно?