Коулмэн и студенты расхохотались и уже не смогли успокоиться.
Блейн уехал несолоно хлебавши.
Серж размотал садовый шланг и вытащил из пакета какой-то предмет.
– Что это он надевает на шланг? – спросила Марта.
– Водяной волчок.
– Волчок?
– Разве у вас такого в детстве не было? – удивилась Глэдис. – Их продавали тысячами! Желтый конус из пластмассы, а на нем смешная рожица. Прикрепляешь к шлангу, и он направляет воду назад. Шланг прыгает по всему двору как сумасшедший.
– И для чего? – не поняла Марта.
– Для развлечения, – ответила Глэдис. – Вы посмотрите!
Посреди двора стоял Коулмэн. Он поглощал пиво и шатаясь крутил хулахуп. Водяной волчок подскочил и ударил Коулмэна в затылок.
Коулмэн ойкнул, но в сторону не отошел.
Серж включил магнитофон и поставил «Лавин спунфул». Студенты стали перебрасываться летающими тарелками. Сиддхартха прислонился к забору и мирно пускал пузыри.
Волчок снова стукнул Коулмэна.
– Ай!
«…В городе лето, в городе жара, и на шее грязь и пот с утра…»
Серж отмерил пару шагов от желтой дорожки и стал в позу олимпийского прыгуна. Недолго собирался с мыслями, а потом с воплем «Кавабанга!», как черепашка ниндзя, рванул вперед.
Коулмэн задрал голову, чтобы осушить бутылку. Очередной удар волчка сшиб его прямо на пластмассовую дорожку, в то время как Серж уже заскользил по ней на животе, по-суперменски растопырив руки. От толчка Коулмэн взмыл в воздух и упал на ключицу. Серж закрутился и, слетев с дорожки, врезался в проволочный «Геттисбург».
Студенты долго обкладывали Коулмэна льдом и извлекали Сержа из груды покореженного металла. На заднем плане все так же змеился шланг.
Глэдис налила себе лимонаду и покачала головой:
– Ох уж эти съемщики…
По улице медленно проехал еще один микроавтобус и остановился через четыре дома слева.
– Кто там живет? – спросила Марта.
– Санчесы, – ответила Глэдис. – Вообще-то один Санчес остался, Рауль. Симона от него недавно ушла. Когда они подключились к интернету, Рауль стал по восемнадцать часов в день ходить по сайтам Джиллиан Андерсон.
Из автобуса вышли четверо мужчин с напомаженными волосами. Все – в одинаковых черных брюках и черных же футболках-безрукавках.
– Двойники группы «Ша-на-на», – объяснила Глэдис. – Неплохо, кстати, работают.
Мистер Санчес отворил. Низенький «шананаец» вручил ему какие-то бумаги и задудел в дудочку. «Почтальоны» завели на три голоса:
– О-о-о-о, тебе пришел развод, тебе пришел развод, тебе пришел развод…
Вступил двойник солиста с недвусмысленным прозвищем Гавкер:
– Гав, гав, гав!
– Жена тебя бросает, не будет больше секса, ты мало получаешь…
– Гав, гав, гав!
– А еще у тебя короткий чле-е-е-е-ен!
Рауль убежал в дом, через пару секунд выскочил с огромным револьвером и начал беспорядочно палить. Один «шананаец» упал с простреленным плечом, остальные рассыпались по двору.
– Боже мой! Вы видели?! – ужаснулась Марта. – Он застрелил Гавкера!
– Ну, не самого Гавкера, двойника.
Жилище Санчеса окружила полиция. Операция по захвату длилась недолго. С Раулем связались по телефону и даже заставили «Ша-на-на» извиниться в рупор. Все это время Рауль усердно опустошал свой бар, поэтому вскоре затребовал стриптиз. Полиция заслала к нему тайную агентку, в совершенстве владеющую камасутрой и тэквондо. Подставная стриптизерша быстро утихомирила Рауля танцем интимного характера, который закончился вывихом бедра. Рауля молча и торжественно вынесли на носилках.
– Вот увидите, – сказала Глэдис, – этот дом тоже снимут.
Марта посмотрела на небо.
– Будет дождь.
– Буквально на пару минут, – успокоила Глэдис. – Летом так каждый день.
– Это ваша машина? – спросила Марта, указывая на синий автомобиль, припаркованный перед домом Дэйвенпортов. – Со вчерашнего дня стоит.
– Нет, – удивилась Глэдис, – я думала, ваша.
– Окна опущены, салон намокнет, – заметила Марта. – Сейчас прибежит хозяин.
Сколько они ни ждали, хозяин не прибегал.
– Все понятно, – решила Глэдис. – Машину угнали. И бросили, когда бензин кончился.
– Угнали? В этом-то районе? – не поверила Марта.
– Конечно! Мы живем в «решетке».
– Решетке? – переспросил Джим.
– Все улицы идут с востока на запад и с севера на юг, как на шахматной доске. Образуют решетку, на которую очень легко съехать из центра. Преступники любят скрываться в «решетках», потому что здесь улицы не делают мертвых петель и не кончаются тупиками. То есть мы гораздо ближе ко дну Тампы, чем хотелось бы. Угонщики оставляют машины чуть ли не каждый день. Если разбогатею, обязательно перееду в район с кривыми переулками.