— Маки это! Не понимаешь, не лезь!
Как же не хватало Саше этих встреч. А главное- что раньше мешало? Права Сонька, она придумала себе жизнь на страницах романа и потеряла связь с реальностью. И чуть не потеряла мужа, спустя пару месяцев после свадьбы.
Спустя полтора часа интенсивной работы за компьютером, когда Симона открывала то один сайт, то другой, пробегалась по социальным сетям, входила по паролям в закрытые архивы, а Саша, затаив дыхание, следила за каждым движением курсора на экране, обе откинулись назад, синхронно расправили плечи и потерли затылки.
Генеалогические сайты, записи о рождениях, смертях и браках, списки избирателей и пенсионные карты — Симона не упустила ничего, она даже поиск упоминаний в прессе запустила.
Итогом стали два документа: запись о рождении Эрнестины Матильды Грациани в 1948 году и запись о браке с Назарио Нери в 1968 году. Кроме этих двух документов — ничего. Абсолютно никаких следов.
— И как это понимать?
Симона унесла на кухню бокалы и опустевшую бутылку Верначчи ди Сан Джиминьяно, сварила кофе, вернулась и предположила:
— Эрнестина сменила имя. Но какого черта она это сделала?
— В письме мужу, которое не сохранилось, она писала о новой жизни.
— Ну… бывает, конечно… новая жизнь с новым именем. Но остались бы официальные следы, не у мафии же она новый паспорт покупала!
— А если с ней что-то случилось срезу после отъезда? Она оставила записку мужу, уволилась с работы, собрала чемодан и отправилась на вокзал. И…
— Как отправилась? Ближайшая станция — в Кастельмонте, это четыре километра.
— На такси?
— Если у нее действительно был роман на стороне, любовник мог заехать на своей машине. И она с сих пор живет с ним… Нет, тогда были бы хоть какие-то сведения о работе, о пенсии…
— А что, если… — Саша почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику. — Она не уезжала из Сан Андреа?
— Когда пропала жена Назарио, мне было два года. — Лапо допил кофе. — Я рад, что ты нашла себе занятие. Но разве можно найти человека через сорок лет?
— Она была раздражительной. И ненавидела детей. — Конечно Бернадетта слышала их разговор за завтраком и не могла не встрять. — Я помню одного мальчика из нашего класса, который опоздал на урок. Эрнестина не просто прочитала лекцию об ответственности, она унижала его перед всем классом. Мальчик вернулся домой в истерике и отказывался идти в школу. Родители тогда обращались к директору.
— Ужас какой, ее наказали?
— Она не работала с детьми и родителям пообещали, что подобного не повторится. Она не детей, она всех людей не любила. Я бы сказала, в деревне обрадовались, когда она уехала. Но я думаю… думаю, она была неплохим человеком, просто она была несчастна и не справлялась со своим горем, выплескивала его на окружающих.
— Так можно было развестись. Не Средние века! Какое ж это горе.
— Так ты не знаешь? У них не могло быть детей, когда Эрнестина узнала об этом, то и спрыгнула с катушек. И потом та история…
— Какая история?
— С ребенком.
— Что за история?
— Ой, да тебе не рассказали? Она украла ребенка. Правда, быстро вернула.
— И ее не посадили?
— Назарио сразу положил ее в клинику, обещал, что подобного не повторится, да и ничего страшного, хвала Мадонне, не случилось. Она только что узнала, что у них не будет детей, сама понимаешь. Срыв, нервы… В общем, родители ребенка не подавали жалобу.
— На месте Назарио, раз он так озаботился, я бы нанял частного детектива. Или обратился в полицию. — Сказал Лапо.
— Полиция не будет искать человека, пропавшего сорок лет назад. А на частного детектива у него нет денег.
— Нет денег, — передразнила Сашу Бернадетта, — жмот он, так и скажи.
— В любом случае он попросил меня о помощи.
— А ты и согласилась! — То ли укоризненно, то ли радостно сказали хором муж и экономка. Поди их разбери!
Саша колебалась, стоит ли позвонить Луке Дини, комиссару, а точнее, вице-квестору полиции Эмполи и своему аж дважды бывшему. С одной стороны в этом нет ничего странного, с другой — муж может обидеться или нет? Да и не факт, что Лука захочет помогать.
Прокручивая в голове прежнюю жизнь, связанную с Лукой, Саша поглядывала на телефон. А вдруг случится чудо, и комиссар сам позвонит? Но чуда не произошло за все десять минут, пока она ждала, так что пришлось набирать его номер самой. Это же по делу!
Долгое время шли гудки и она уже собиралась нажать отбой, как раздался голос комиссара.
— Саша? — ни тебе здрасти, ни тебе как дела. Тон вежлив, но холоден.