- Господин, а за что деньги, вы ведь не выпили ни капли моего пива?
А маг отвечает:
- А это не за пиво, это чтобы вы купили кружки побольше, я почти всю ману потратил без конца колдуя».
Смешно? И мне было не особо, но многие считают подобный фольклор успешным и процветающим. Бедолаги.
Я уже потянул руку шевелящимся бумагам, как ветер дунул с необычайной силой, в небольшом помещении, где такого быть просто не должно было. Книги рухнули на пол, слетая одна за другой, и скользя друг о друга, рассыпаясь как карточный домик. Я отпрянул, даже не пытаясь помешать этому извержению моих и чужих трудов. Через полминуты всё затихло. Я тяжело моргнул и прищурил глаза, разглядывая итоги этой мини-катастрофы.
Выдохнул, и, наклонившись на корточки, начал собирать книгу за книгой, листок за листком, как паучок хаотично передвигаясь по комнате.
Я тянулся к очередному листку, когда увидел то, что видеть хотел, но ни никак не ожидал. В середине всего этого бардака лежала раскрывшаяся книжонка, чуть меньше стандартного размера, будто детская. И почему я её не помню? На раскрывшейся странице карандашом, небрежными линиями и штрихами было изображено оно. Массивная глыба, с неровными краями окутанная пламенем, что тянулось за ней хвостом.
Я не моргал, не мог, опасаясь потерять из виду и книгу и рисунок. Я выбросил на пол то, что успел собрать в руки и почти лёг на деревянный пол, дотягиваясь до неожиданной находки.
Притянул к себе, уселся на полу, скрестив ноги, и присмотрелся ближе. Точно, оно! Опустил глаза, под картинкой приписка: «Комета уничтожения. Радиус действия: большой. Дальность: более 300 км. Шанс на выживание: менее 1%».
Так вот кем я теперь был, шансом в менее чем один процент? В голову снова ударил тот оглушающий грохот, жар, крики друзей и знакомых, тех, кого я знал с детства, тех с кем я собирался отправиться на войну плечом к плечу. Правая рука предательски заныла, шрам от огня и осколков не беспокоил раньше, ведь столько времени прошло.
Я обнял книгу, прижал к груди, опасаясь, что её сейчас же отберут. Поднялся, сел на кровать. Потом лёг. Прижал её ещё сильнее. Не помню, как уснул.
Глава 3. Не убежать.
Проснулся в темноте. Свеча зажжённая мной по приходу домой не оставила и следа, только слилась воедино с десятками остальных, превращая мой личный водопад из воска в массивное строение. Замучаюсь потом отдирать его и снова плавить в новые свечи.
Голова болела, рук я не чувствовал, спал всё это время в одной не самой удобной позе. Попытался пошевелить пальцами, нащупал что-то твёрдое. Вскочил и сел на край кровати. Я оторвал от себя книгу и уложил её себе на колени, осторожно погладив, будто беззащитного котёнка и стёр остатки пыли, основную часть приняла моя синяя рубашка.
Тёмно-зелёный переплёт и выдавленными в нём серебристыми буквами красовалось название, которое я прочёл несколько раз. Потом ещё раз прошепча каждую букву каждого слова.
«Руководство по уничтожению».
Откуда? Я её не брал, не находил, не покупал. Или всё-таки брал? Я попытался вспомнить, где и когда мне досталась каждая из лежащих на полу книжонок, припомнил половину. Случайно попалась? Да где же такую можно случайно достать? Их охраняют, скрывают, прячут в подвалах, не подпуская к ним учеников, ведь чуть не то слово, движение или ингредиент и могло случиться не поправимое. Такие книги хранились в магическом крыле библиотеки, но ни меня, ни другой персонал туда не пускали под страхом смерти! Уверен, там их сотни, а то и тысячи! Ладно, там, но что одна из них делает здесь?
Не мог думать, всё ещё тянуло в сон, солнце было высоко и ко мне в окно заглядывать не желало, а значит, я проспал пару часов, не больше. Живот тоже жадно требовал внимания, почти сутки, не видя ничего кроме стакана молока и воды.
Я вскочил на ноги и заметался по маленькой комнатке, как никогда она казалось крошечной и места, чтобы спрятать такую ценную находку, я не мог найти. Остановился, задрал рубашку и сунул книгу за пояс, потуже его затянув, чтобы не выпала. Приспустил рубаху, покрутился, не видно. На скорую руку скидал на стол свои рассыпавшиеся работы и книги, совершенно потеряв к ним интерес и уважение.
Наклонился к ведру с водой, что стоял в углу комнаты, и зачерпнул прозрачную, прохладную жидкость, в которой играло моё отражение, искажаясь и размываясь. Но я был уверен, что не только рябь виновна в моём помятом, небритом отражении, и потухших, слегка припухших глазах. Холодная вода прижала каплю бодрости, и я, закрыв дверь дома, побрёл в самую отдалённую таверну. Там меньше народу знало меня в лицо, и был очень удачный угловой столик, на который падала тень от столба, подпиравшего потолок, и который преграждал путь смету свечей, идущих от деревянной люстры, с горящими по кругу толстыми свечами.