- Молчишь?
- Что тебе нужно? – Довольно грубо ответила я, и сама этого смутилась. Мне было конечно обидно, что он как герой из романов, не торопился меня спасать и оберегать, но это явно был не повод так себя вести. Верно? Отчего-то мой вопрос его развеселил, он мягко приземлился на землю недалеко от меня, заставив меня отшатнуться и поморщится. Больная нога была так себе опорой.
- Глаза твои понравились. Как в душу смотрят.
Сердце пропустило удар.
- Думаешь, вкусные? – Съязвила я, не знамо почему. Испугал меня комплимент от него, хотя мне такое слышать приходилось часто. В монастыре мне как-то даже выдали повязку, чтобы на молебне не отвлекать от молитвы батюшку. Мол глаза у меня греховные, с зеленцой. Придумают тоже…
- Да нет, человеческие глаза на вкус не очень… – ухмыльнулся он ещё шире. – Горчат.
Я замерла, смотря на него. Правду говорит или просто пугает?
- Ты их готовить просто не умеешь, - я неловко улыбнулась. В этот момент мой живот громко заурчал, я схватилась за него, но он продолжал свой пронзительный зов.
- Если со мной пойдешь – накормлю. Пойдешь?
- Глазами?
Он подошел ближе, возвышаясь надо мной.
- Ну если ты настаиваешь, то могу и ими. Но у меня и человеческая еда есть. Пойдешь? – Снова спросил он. Он странно пах. Но этот странный запах мне нравился, хотелось его вдохнуть ещё раз, чтобы распробовать.
- Веди.
От неожиданности, когда он подхватил меня на руки, я вскрикнула, но тут же расслабилась. Напряжение заставляло боль в ноге усиливаться, а мой новый знакомый забавлялся моим страхом. Поэтому глядя прямо мне в лицо, он подпрыгнул очень высоко, почти запрыгивая на ту ветку, где сидел до этого.
Уже у него дома, после плотного завтрака-обеда, когда я съела добрую часть запасов, я узнала, что хозяина сего гостеприимного дома зовут Нарв. Это если кратко и по-человечески. Перевод так сказать.
- Я думал, люди едят мало… - задумчиво отметил он, глядя на огромную тарелку передо мной, снова пустеющую. – Или вас там не кормили?
- Голод - лучшая молитва, - противным наставительным голосом батюшки поведала я. – Голод очищает разум и душу, - а потом добавила уже своим голосом. – Но есть то все равно хочется, грязная душа или нет.
- И то верно. Ты кушай-кушай. У меня еще есть…
Эта черта во мне его до сих пор умиляет. Я думала, что после возвращения из монастыря мой аппетит поубавиться, но нет. Ела я столько же, словно отъедалась за все эти годы в голоде и лишениях. Впрочем, Нарв хорошо готовил человеческую пищу, потому что и сам ей питался. При чем готовил не только для себя, но и иногда для своих гостей. А они были и демонами, и людьми.
Он не был человеком. Да и я, наверное, после его крови тоже была уже не очень человеком. Я стала видеть в темноте, и раны заживали немного быстрее, как мне казалось. Пару раз я повторяла эксперимент, а его результаты записывала в научные трактаты. Как дядя и дед. Я изучала Нарва, и тоже это записывала, а иногда и зарисовывала. Нарв оценил, и даже сам потом предлагал себя в качестве объекта для экспериментов. Но так как никаких серьёзных изменений во мне не было замечено, так мы это и забросили. Каждый занимался своими делами. Нарв ковал оружие в своей «лаборатории», точил его и совершенствовал. Он обожал ножи, кинжалы, мечи и прочее холодное оружие. Он сам ковал, делая их острыми и неуязвимыми, делал к ним ножны и эфесы, а я иногда помогала в этом, используя свои знания. Я создала свою лабораторию, испытывала разные лекарства, травы и смеси, как на нем, так и на себе, изучала животных и продолжала пытаться создать эликсир бессмертия, как мои дядя и дед. Только у них было мало ресурсов и не было крови Нарва.
Так мы и жили. Долго, счастливо, спокойно. А потом…
Он не вернулся.
Он не был человеком – это, как молитва, позволяло мне не впадать в панику, пока я бродила по пустому дому. Когда Нарв уходил куда-то надолго, он говорил мне насколько, и обычно никогда не ошибался. Сказал, что придет через два дня – он всегда возвращался ровно через два дня. Сейчас двое суток, хотя он обещался пойти на день в лес. Он уходил иногда туда, чтобы побродить, подумать. Утром я видела его разминающимся перед домом, а потом ушла по своим делам, в лабораторию. Вечером, когда пришла на кухню, я не нашла его там. Я ждала. Я терпеливо ждала его все это время и теперь пошла на поиски сама. Был вечер, фонарь тускло мигал, резко очерчивая деревья, и казалось, мрак становится от этого только темнее. Лента соскользнула с волос ещё около дома, теперь волосы развивались на ветру и иногда цеплялись за ветки. Пуховый платок, небрежно наброшенный на плечи, постоянное слетал, теряя тепло. Мне было страшно. Не темного леса, нет. Страшно было оттого, что возможно существовало нечто такое, с чем мог не справиться и Нарв. И тогда я возможно его не найду.