Девочка связала длинный прямоугольник. И когда я стала собираться домой, вдруг прижала спицы к груди и с умоляющим выражением посмотрела на меня:
– Алла, а можно я эту тряпочку себе возьму. Она для моей Ольгицы одеялком будет!
Как ей можно отказать в такой просьбе? Правда, Ирма сурово свела брови к переносице, явно жалея нитки. Но парней же она за «клубки» не ругала? И я решила заступиться за Малашу:
– Ирма, я думаю, что девочку надо поощрить! Она очень старалась.
Мать вздохнула, покачала головой и в итоге согласилась, добавив напоследок:
– Добрая вы, госпожа!
А я запустила девочке последний ряд и поднялась.
Мать пошла провожать меня до крыльца. А когда мы вышли на улицу, вдруг снова нахмурилась и осторожно так спросила:
– Госпожа, а это правда, что вы в замке на горе живете? Мне мальчишки сказали после того, как вас проводили.
– Да, а что в этом странного? – удивилась я.
– Да вы всё твердите, что у вас магии нет. Но в этом проклятом доме могут только маги выживать. А простые люди замерзают насмерть и превращаются в ледяные статуи, – заговорщицким шепотом сообщила мне продавщица и вопросительно посмотрела на меня.
– Нет, я не маг, – покачала головой. – Но статуи эти там видела. А они могут растаять и ожить?
– Да кто же их знает, – пожала женщина плечами. – Говорят, что оживить их может лишь хозяин. Только он спит уже много лет и никак проснуться не может.
На обратной дороге я вдруг вспомнила ледяную девушку у окна. Пока была в гостях, эти мысли ушли на второй план. А сейчас всплыли вновь и разбередили душу. А как же Фризинг, утверждающий, что он и есть хозяин дома? Как он допустил подобное в собственном доме? Почему заморозил его?
Когда я уже была на подходе к дому, увидела странную и страшную картину. Птичка, похожая на нашего воробья, устав летать, решила присесть на забор. Он, кстати, снова полностью заледенел. И только ее лапки коснулись ледяной планки, как она тут же упала замертво с моей стороны, превратившись в ледяной комочек. А я застыла перед воротами, соображая, а как же я попаду домой? Вдруг так же обледенею, лишь прикоснусь к забору?
Тогда я решила действовать по-иному и для начала подняла мертвую птицу. К моему изумлению, лед с нее исчез, точно так же, как делал это на всех замерзших частях дома, к которым я прикасалась. К моей большой радости, птичка, оказывается, не умерла. Она встрепенулась. Удивленно посмотрела на меня черным глазом, словно спрашивала:
– А как я сюда попала?
Расправила крылья и улетела восвояси от пугающего места. Уселась уже на ветвях росшего неподалеку дерева и весело чирикнула.
Похоже, я обладаю каким-то магическим иммунитетом от страшной магии этого места. А, может быть, это местные боги послали мне подсказку, как поступить с той ледяной девушкой в комнате? И я поспешила к ней. От моего прикосновения забор тут же оттаял и беспрепятственно пропустил меня внутрь. Двери дома приветственно распахнулись. Сами. По привычке поблагодарив дом, я побежала сразу на второй этаж.
Хрустальная статуя была прекрасна. Она переливалась радугой в скупых лучах заходящего солнца, но не таяла. А мне даже показалось, что губ девушки удивительным образом коснулась улыбка, словно оно стояла тут в ожидании скорого освобождения от ледяного плена. Я помедлила еще пару минут. Все же нужно было собраться с духом.
– Алла, что ты тянешь? Птичка ожила? Ожила! Вот и девушка достойна стать живой, а не ледяной, как бы красиво она ни смотрелась, – поуговаривала я себя и всё же начала прикасаться к ней.
Сперва аккуратно прикоснулась пальцем к тыльной стороне её ладони, где дотрагивалась до ухода к Ирме. К моменту возвращения лед снова затянул все. Поэтому я стала трогать её более активно, и вскоре ледяная корка начала исчезать уже без моего участия. Я с сожалением заметила, что особая красота исчезла. Статуя превратилась в обычную молодую девчонку в цветастой юбке, с задорными кудряшками, падающими на лоб и тремя крупными веснушками на носу.
Как только исчез последний кусочек льды с тела девушки, она тут же принялась активно тереть стекло, не замечая меня. Однако через пару секунд увидела, ойкнула и присела в книксене: