– Простите, госпожа, – девушка ловко спрыгнула с подоконника и встала навытяжку передо мной. – Меня маменька Бьянкой кличет.
– Ты, наверное, поесть хочешь? – утонила я, ругая себя за то, что не сообразила отправить на обед девушку сразу, как оживила. Сколько она простояла вот так в виде статуи? – Найдешь, что перекусить?
– Правда, можно? – обрадовалась она. – Я сейчас тогда в поварскую сбегаю. Я быстро!
И, подхватив цветастую юбку, она унеслась, сверкая пятками. Да, голод не тетка.
Я же продолжила осмотр вверенного мне хозяйства. Даже отогнула кончик покрывала, чтобы погладить рукой белоснежные накрахмаленные простыни. Кто не спал без постельного белья, никогда не поймёт этого сладкого предвкушения лечь в чистую постель!
В комнате было тепло, даже немножко душно. Пахло легкой химией. Видимо, она для чистки чем-то пользовалась. Возможно, это были банальные сода с уксусом. Но и они оставляют запах.
Поэтому я приоткрыла окно, решив немного проветрить. В комнату ворвался морозный свежий воздух. И я вдохнула его полной грудью. Что может быть лучше, чем чистота и свежесть? И вдруг услышала знакомый голос:
– Бо… Бо…
Похоже, дом меня благодарил. Я подошла и погладила стену со словами:
– Пожалуйста, милый! Мы из тебя с Бьянкой, знаешь, какого красавца сотворим!
Тут в коридоре послышались легки шаги. А следом в комнату влетела взъерошенная девушка.
– Госпожа, госпожа… – торопливо повторяла она. – Там… Там…
Я даже испугалась, не случилось бы чего. Она же, наконец, выдала:
– Поварская совершенно пустая! Там нет никого и ничего. Простите, но я так сильно хочу кушать, словно не ела целый год!
Что-то мне подсказывало, что именно так оно и было.
– Вы разрешите мне пойти домой? Я у матушки чего-нибудь поем.
А вот в этом я не была уверена. Даже не представляла, жива ли ее матушка и ее семья. Если девочку отправили в услужение в это жутковатое, по большому счету, место, то семья Бьянки явно не шиковала.
– Давай сделаем так, – предложила я. – Сейчас я тебя накормлю, а потом отправлю домой.
Она немного поотнекивалась, скорее, для приличия, но все же согласилась. И мы пошли на кухню. Я утром натушила капусты с мясом. Взяла кастрюлю, сложила в нее все, что положено класть в обычную капусту: лук, морковь, фарш, томатную пасту, соль, перец, сахар и уксус. Затем добавила немного масла, все хорошенько перемешала, закрыла крышкой и поставила на печь. А печь, она как мультиварка, тушит, но не жжет. И со спокойной душей ушла к Ирме.
Готовить по правилам, когда лук с морковкой жарятся отдельно, а капуста предварительно отваривается в молоке, возможности не было. Дрова, как я уже говорила, были сухими и грели быстро. А бабуля меня всегда ругала, когда я хотела подложить дров. Мне казалось, что так получится жарче.
– Пока новые дрова горят, жар от старых улетает в небо! – утверждала она. И я строго придерживалась этих правил. Если и подкидывала, только совсем тоненькие полешки.
Капуста, стоящая на печи, была еще теплая. Я разложила ее по тарелкам, полила густыми сливками, и мы принялись за еду.
– Как вкусно! – девушка покачала головой, выражая таким образом свой восторг. – И кто для вас готовил? Явно кто-то не из наших.
– Да, – согласилась я с ней. – Я себе сама готовлю!
– Как же так? – Бьянка даже жевать перестал, хотя до этого навертывала капусту за обе щеки. Еще бы, поголодай-ка в течение года! – Разве госпожам положено кашеварить самим?
– Может, и не положено, – я пожала плечами. – Однако, если госпожа не хочет умереть с голоду или не замерзнуть от холода, то приходится все самой делать.
– И почему у вас в комнате был такой бардак? Зарима совсем свои обязанности не выполняет что ли? – уточнила она с ревнивыми нотками в голосе. Я читала, что быть личной горничной госпожи в господских домах считалось почетным.
– К сожалению, я с ней не знакома. Когда сюда приехала, то меня совсем никто не встречал. Ты первая живая душа, кого я встретила в замке.
То, что она стояла замерзшей статуей, предпочла промолчать.