– Как погода над шпилем, – отозвался Стрэнг.
Кор скрыл усмешку, когда Стрэнг кивнул, словно сломанный сервитор, и убрал руку от заточки.
Мужчина был тяжелее, чем казался, и чтобы вынуть его из пруда потребовались общие усилия их всех. Они пристроили его себе на плечи, постанывая под его весом.
Нога человека налетела на торчащий кусок обнажившейся трубы, и он дернулся, обратив на Кора полные боли глаза.
Они были темными и бездонными, словно лужа чистой нефти, но глядели с невероятного морщинистого черепа и слезились от возраста и омерзительных катаракт. Дыхание смердело, а от кожи несло, как от вытяжных шахт вокруг крематория.
Стрэнг был прав – скорее всего, этому парню оставалось в мире уже недолго.
– Эй, старик, как тебя зовут? – спросил Кор.
Мужчина обвис между ними, моргая в замешательстве, как будто пытался зачерпнуть воспоминание из какой-то немыслимо мрачной бездны.
– Я не… Я не помню, – произнес он.
Когда Департаменто Муниторум только построил схолу прогениум Святой Карезины на нижних горизонтах агроулья Ослеон, она задумывалась как учреждение, посвященное созданию новых поколений офицеров для Астра Милитарум. Полная сирот, оставшихся после Первого Экваториального Восстания, она представляла собой суровое сооружение с чугунными колоннами, мозаичными росписями с изображениями героев первых крестовых походов Империума, а также широкой лестницей, ведущей к величественному портику.
В ее стенах выросло более двух сотен сирот с той войны, многие из которых затем возглавили полки изменников во время Второго Экваториального Восстания, навеки испортив ее репутацию и опорочив героизм последующих воспитанников.
На протяжении трех дальнейших столетий учреждение утратило богатство из-за смены направлений походов в соседних секторах и дурной славы, которая легла на его стены, словно проклятие. В конце концов, знать из верхнего улья и комиссары Оффицио Префектус решили, что потратили на его содержание уже достаточно денег и сил, и что сыновей с дочерями Астра Милитарум лучше подготовят в других имперских заведениях.
По мере роста улья и сокращения притока сирот схола прогениум Святой Карезины стала посмешищем для обитателей стоков Ослеона и молодежных банд. Некогда могучая крыша протекала, подвальные спальни частично затопило ядовитыми сливными водами, а трубы, которые должны были качать по множеству комнат теплый воздух, теперь разносили испарения, смердевшие, словно промежность огрина.
По последнему подсчету в Святой Карезине более-менее регулярно ночевало всего тридцать три воспитанника.
Кор и остальные ввалились через парадный вход Святой Карезины, разогнав стайку младших детей, которые выдергивали гвозди из искореженных половиц. С тех пор, как они с трудом выволокли старика из пруда, тот не произнес почти ничего осмысленного, только бормотал что-то про человека, которого звали Нэш. Это имя Кору было незнакомо.
Возможно, это был тот, кто на него напал.
– Сестра Кайтриона! – закричала Зара. – Нам нужна ваша помощь!
Дверь в молитвенные комнаты распахнулась на ржавых петлях, и появилась начальница Святой Карезины, вытиравшая одну руку о свое грязное одеяние. Вторая рука сжимала обтянутый кожей эфес длинного цепного меча, в который уже десятки лет не вставляли силовую ячейку.
– Что тут за шум? – вопросила она. – Чтоб никаких здесь криков!
Сестра Кайтриона нависла над подопечными детьми. Одетая в ниспадающую рясу ордена госпитальеров, она была темнокожей женщиной с аугметической рукой. По ее словам, разнившимся время от времени, это была работа то ли орочьего тесака, то ли чудовища-тиранида.
Ее волосы были подстрижены почти до самого скальпа и, несмотря на суровую наружность, Кору она казалась самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. Ну, кроме Зары, конечно.
Сестра Кайтриона осталась даже когда казна иссякла и весь остальной персонал разошелся на поиски более прибыльных занятий. Бросив на раненого один взгляд, она сказала:
– Стрэнг и Паско, мальчики, отведите его в заднюю спальню.
Корвус сбросил старика с плеча, радуясь избавлению от бремени и от запаха. Он направился было за остальными, но сестра Кайтриона остановила его, мягко положив руку на плечо.
– Корвус, – произнесла она. – Подожди, мне нужно тебе кое-что сказать.