— У меня без изменений. Работа, фитнес, посиделки с подругами.
— Мужчина?
— Сейчас я одна.
— Но был кто-то?
— Алекс, я давно не замужем и не монашка.
Я усмехнулся. Значит, слухи не врали. Хотя глупо было надеяться, что все эти годы она оставалась одна, лелея мечту о воссоединении нашей семьи.
— Как мама?
— У неё появился мужчина, она чаще с ним, чем дома. Даже помолодела лет на 10, светится от счастья.
Светочка постучалась и сообщила, что пришёл юрист по поводу нового договора.
— Извини, срочная работа. Я заеду в семь.
Алёнка ушла, оставив на память о себе лёгкий аромат своих духов.
Визит жены совершенно выбил меня из колеи. Мысли то и дело сбивались на предвкушение сегодняшнего вечера. А что, если на сей раз у нас что-то получится? Я, как наркоман, остро нуждался в дозе её любви. Все эти годы я жил в состоянии перманентной ломки.
Провозившись с юристом почти до половины седьмого, но так и не закончив работу над договором, я отпустил его и поспешил к Алёне. Мне, конечно, следовало заехать домой, принять душ и переодеться, но времени уже не было.
По дороге заскочил в цветочный и купил огромный букет её любимых лилий. Без нескольких минут семь я звонил в до боли знакомую дверь. Сколько раз я так же стоял тут с цветами, но меня не пускали даже на порог!
Алёнка выпорхнула такая нарядная и воздушная, что я совсем потерял голову. Забрав у меня цветы, она вернулась в квартиру и крикнула:
— Мама, поставь, пожалуйста, лилии в воду!
Потом снова вышла.
— Идём?
Я стоял, как завороженный, не веря в реальность происходящего.
— Отмирай, Столяров! Или так и будешь весь вечер пялиться на меня тут в подъезде? Ты вообще-то мне ресторан обещал.
Алёна решительно шагнула в сторону лифта.
Вечер был волшебным. Мы словно вернулись назад на много лет. Туда, где мы ещё были вместе. Где нашу жизнь ещё не разделило на “до” и “после”. Где у нас было одно на двоих счастье, одно дыхание и одна жизнь. Будто и не было нашей трагедии, не было этих лет друг без друга.
— Поднимешься на чай? — спросила Алёнка, когда я привёз её обратно к дому.
— А не поздно? Мама не будет против?
— Её нет, она сегодня останется у своего кавалера.
— О, тогда я с превеликим удовольствием.
До чая очередь дошла лишь утром, плавно переходящим в полдень. Едва переступив порог квартиры, я прижал к себе любимую и начал покрывать её поцелуями. Она не сопротивлялась, напротив, так же страстно отвечала мне. Я не заметил, как мы добрались до кровати, но точно помнил, что практически сразу после первого оргазма я был готов к новому заходу, а потом ещё к одному. Вымотавшись, мы уснули, обнявшись. Я боялся разжать свои руки, боялся, что всё это окажется лишь сном.
Я наконец-то в полной мере понял смысл фразы “забыть обо всём на свете”. Я словно перенёсся в другое измерение, где не было ни работы, ни встреч, ни проектов, ни переговоров. Я был снова счастлив, дышал полной грудью и не мог надышаться.
Разбудил меня звонок моей помощницы.
— Александр Николаевич, у вас в 11 назначена встреча. Через 10 минут придёт Юровский. Когда вы будете?
— Мария, позвони ему и отмени встречу. Меня до обеда не будет, я приболел.
Отключился, взвалив на помощницу разруливание ситуации с Юровским. Мне было не до него и не до нашего проекта. В моей жизни, кажется, происходила революция и я никак не мог позволить себе снова пустить всё под откос.
Глава 20
Настя
Я не помнила, сколько просидела, рыдая, в душе. Обидно было так, что в груди будто судорогой всё свело.
Я, как дура, влюбилась в него. А как было устоять и не влюбиться в человека, который фактически подарил мне жизнь? Особенно если он такой молодой, красивый и заботливый.
Он приезжал почти каждый день. И я, грешным делом, решила, что понравилась ему. А он… так по-звериному. Просто взял и трахнул меня, заявив, что я ему должна за всё, что он для меня сделал. Я бы и сама с удовольствием занялась с ним сексом, прояви он хоть каплю нежности, шепни мне на ушко хоть одно ванильное слово. Я бы растеклась возле его ног и позволила ему всё, что угодно. Но со шлюхами не нежничают. У них даже не спрашивают согласия. Их просто трахают…
Я не спорю, что в неоплатном долгу перед ним. Он всего лишь взыскал с меня часть этого долга. Так почему же мне так больно?
Почему я вдруг решила, что он какой-то другой, особенный, что он не станет выставлять мне счёт за свою помощь? Почему я была уверена, что он не опустится до того, чтобы использовать меня, как дешёвую шлюху, для снятия напряжения?
Дура! Мне же ещё Леонид указал на моё место. На что я надеялась? Что такой, как Столяров, сможет в меня влюбиться и будет мною дорожить? Что он увидит во мне человека, женщину? Особенно теперь, когда я стала не такая красивая, гибкая и пластичная, как раньше. Смешно!