Думаю, не стоит говорить, что момент, когда я скажу Максону о ребенке, я представляла совершенно по другому. Это все должно было произойти по-другому, и Максон должен был быть более счастливым, чем растерянным.
- Какой ребенок? Ты беременна? – карие глаза широко раскрываются, а рот немного приоткрывается, что при других обстоятельствах можно было бы счесть забавным, но вовсе не сейчас.
- Да. Я беременная. Я ношу под сердцем ребенка. Твоего ребенка, - на последних словах я различаю благоговение от мысли, что отец моего ребенка – Максон, вперемешку с болью от осознания того, что он предал все, что было между нами.
- Теперь ты совершенно точно не можешь уехать, я не отпущу тебя, - растерянность и удивление Максона сменяются непоколебимой решимостью.
Я совершенно точно не собираюсь оставаться и дальше терпеть предательство и унижения. Я устала от этого, очень устала. С меня хватит, - я достала из тайного карманчика в платье кольцо и с болью, раздирающей сердце положила его на кровать в сторону. Он словно не понимает, насколько я сейчас серьезна. Я действительно больше не могу. С меня хватит. Лицо Максона искажается, словно он только сейчас понимает, насколько все серьезно.
- Я люблю тебя, - тихо надрывающимся голосом говорит, почти шепчет, Максон, и у меня начинают трястись руки и подгибаться колени. Так хочется подойти и утешить его, забрать себе все плохое, но что будет потом? Он с таким пылом целовал Крисс, что он еще с ней делал? Что он говорил ей? Я не хочу даже задумываться, сколько из нашего рая было ложью.
- Ты ей это тоже говорил? - я хотела бы, чтобы голос звучал язвительно, но получилось так, что он оказался скорее уязвимым, растерянным и подавленным.
Я злюсь еще больше оттого, что не могу даже уйти из его жизни, из нашего будущего, высоко подняв голову. Я запихиваю еще несколько вещей в сумку, прежде чем Максон оказывается возле меня и, выхватив у меня из рук фоторамку, кладет ее на сумку и берет мои руки в свои.
- Я не говорил ей ничего, потому что не люблю ее. Мне нужна только ты, – я допускаю одну из самых серьезных ошибок и смотрю ему в глаза. Несколько мгновений, может даже секунд, мы смотрим друг на друга, глаза в глаза. Злость и боль смешались воедино, и их ничем не разбавить. Я теряюсь и не знаю, что делать. Мне нужно бежать, бежать, чтобы не было большей боли, но меня тянет к нему, тянет немыслимо. Я закрываю глаза, разрывая контакт и собираю все силы, которые только остались у меня, и уже открывая глаза, надеюсь, что сил хватит, чтобы уйти от Максона. Максон бледнее, чем когда пришел. Мне приходиться напомнить себе, что он делал с Крисс, чтобы не броситься ему на шею. Прежде, чем я могу отступить, происходит немыслимое. Максон Каликс Скрив, наследный принц Иллеа, опускается передо мной на колени.
- Пожалуйста, - тихий, едва слышный шепот слетает с его губ, в нем столько отчаянья и мольбы, что мое сердце гулко застучав, падает вниз. Когда он обхватывает мои бедра руками, и утыкается лицом мне в живот, мои ноги подкашиваются, и я едва удерживаю равновесие.
- Зачем? Что изменится, если я останусь? Ты уйдешь к Крис, а я снова буду тут одна. Ты будешь целовать ее, а я буду сходить с ума. Ради Бога, не будь ко мне так жесток. Я словно перестала существовать для тебя, стоило нам улететь из Каролины. Ты выглядел таким счастливым рядом с Крисс, - мой голос ломается на последних словах. От Максона исходят волнами жар и тепло, способные лишить меня воли. Я его люблю, и не могу ничего с этим поделать.
-Я играл. Все это было для отца, он не должен был знать вплоть до последней секунды, что я выбрал тебя. Я не могу рисковать и потерять тебя. Только не сейчас, и потом тоже я бы не смог, - в голосе Максона столько муки. Я не могу противиться ему. Я все больше и больше понимаю, что если не уйду прям сейчас, не уйду никогда.
- Ты уже потерял меня, - я тянусь к его рукам чтобы расцепить их, выбраться из хватки и уйти, Максон лишь судорожно прижимается ко мне. Свою гордость он отставил в сторону, а я, идиотка, все еще цепляюсь за свою.
- Нет. Еще нет. Я не могу потерять тебя. Ты нужна мне. Я не смогу без тебя. Прошу тебя, останься.
- А я не могу больше терпеть. Я уезжаю.
- Останься. Вы мне нужны. Если ты уйдешь, королевский род так и прервется на мне. Мне не нужен никто кроме тебя. Раньше я искал кого-то, кто мог бы заменить мне тебя, если ты уйдешь, но сейчас понимаю, насколько напрасно это было. Нет никого, кто заменил бы мне тебя. Мой женой и матерью моих детей станешь или ты или никто, - Максон проводит нежно по моим бедрам и вниз до щиколоток, я едва не падаю на подогнувшихся ногах. Вместе с тем, как я опускаюсь возле него на колени, падает и моя решимость и растет злость на себя, на него, на весь мир. Он притягивает меня к себе, а я бью его кулачками по груди, слезы текут рекой.
- Ты обещал мне любить меня одну. Обещал быть со мной рядом, а сам? Если все было для твоего отца, почему ты так поцеловал Крисс? Почему? Ты обещал, обещал мне не делать этого, но сделал, - Максон не сопротивляется, просто поддерживает меня, пока я вымещаю злость и боль на его груди. Его рубашка становиться мокрой от моих слез, но кто на это обращает внимание?
- Она заслужила нормальный поцелуй, но он для меня ничего не значил.
- А я? Я заслужила? Ты себе не представляешь, что я пережила за все эти дни. Как мне было больно.
- Прости. Вы – самое ценное, что у меня есть. Я не могу отпустить вас. Я люблю вас, люблю обоих. Пожалуйста, останься.
- Если мы с ребенком тебе так важны, закончи Отбор не через несколько дней, а сейчас. Я уеду в любом случае. С тобой или без тебя, но оставаться тут я больше не могу. Максон, я так с ума сойду, - слезы во всю текут, а Максон старается стереть их, нежно проводя пальцами по моим щекам. Похоже, пудра смазалась и стали видны круги у меня под глазам, раз Максон неожиданно замер. Его руки так и замерли у меня на лице. Он напрягся, а я насторожилась вместо того, чтобы пытаться убежать, я замерла в объятиях Максона. Я не хочу уходить, я не хочу снова оказаться одна. Как же хорошо в его объятиях.
- Боже, что я с тобой сделал? Америка, милая, любимая, мы завтра едем домой, и я постараюсь искупить свою вину. Я заставлю тебя забыть все это, я окружу тебя заботой, - я ничего не сказала, я не стала спорить. Совсем неожиданно силы отказали мне, и я в буквальном смысле я ослабла в руках Максона. Он же нежно обнял меня так, что я была захвачена в плен его руками.
- Прости, в последнее время я себя неважно чувствую, нервы, ко всему прочему еще и беременность.
- Это я должен молить у тебя прощение. Я видел, как тебе плохо, я наблюдал за тобой, но я не представлял, насколько же все на самом деле серьезно, - Максон подхватывает меня на руки и кладет на кровать. Его руки ни на мгновения не оставляют меня. Так хорошо. С ним так хорошо. Он ложится рядом. Все еще боится, что я убегу? Почему я этого не делаю? Я не хочу убегать.
- Ты действительно заканчиваешь Отбор? И больше никаких Крисс?
- Да, моя милая, самая родная, я не могу отпустить тебя, - Максон ложиться подле меня и притягивает к себе. Я слишком быстро ослабела.
- Ты так мне нужен был, а я была совсем одна. Почему тебя не было рядом?
- Я думал, так будет лучше. Везде были камеры, и я знаю, отец наблюдал как за мной, так и за тобой. Я не мог ничего тебе сказать. Он мог сделать все, что угодно. Ты не представляешь, как меня тянуло к тебе, но я не мог подойти. Для отца ты должна была быть грустной, так нужно было. Прости, я сделаю все, чтобы ты забыла о прошедших днях.
- Я так испугалась. Мне было страшно. Ведь беременность так рано.
- Америка, все будет хорошо.
- Ты счастлив? Рад, что у нас будет ребенок?
- Я безумно счастлив. Пусть это так не вовремя, но я счастлив. Я о большем и мечтать не мог, - я открываю рот, но он прикладывает палец к моим губам, - Милая, ты измучена, тебе нужно отдохнуть, хорошо отдохнуть. Мы еще успеем поговорить.
- Ты останешься? – Максон отстраняется немного, поднимая меня. Я только немного позже понимаю, что он помогает снять платье. Когда я оказываюсь только в нижнем белье, он снова укладывает меня на постель.