Борис: Слушаю, слушаю.
Миа: Я знаю все о тебе и об этой шлюхе. Абсолютно все. Между нами все кончено. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда! И больше ни одну ночь я не хочу провести с тобой под одной крышей. Тебе ясно?
Борис: Ясно!
Миа: А теперь прощай!
Миа направляется к выходу.
Борис: Подожди!
Миа останавливается.
Миа: Что?
Борис: А куда же мне идти?
Миа: Куда хочешь.
Борис: Мне придется идти к маме.
Миа: Это твое дело. Прощай!
Борис: Подожди!
Миа: Что еще?!
Борис: Завтра к нам приезжает с проверкой генеральный… Мне нужна будет выглаженная рубашка, другой пиджак и галстук.
Миа: Слушай… Я больше не хочу видеть тебя никогда в жизни… Пошли маму или какого-нибудь из друзей. Вся твоя одежда будет сегодня вечером в больших коробках перед дверью. Рубашку погладишь сам.
Борис: (Обращается к Нине) Кошмар, ужас, конец света. Это ты во всем виновата. Это ты оторвала меня от жены, от детей, от семьи… Я посрамлен. И все только потому, что тебе захотелось увидеться здесь, в этом проклятом музее. Ты меня сюда заманила, ты меня уничтожила.
Нина: Борис!
Борис: Что?
Нина: Убирайся!
Пауза.
Борис: Но…
Нина: Исчезни с глаз моих, чтобы я больше никогда тебя не видела. Ты мне отвратителен.
Миа: И мне! Убирайся!
Борис: И это мне благодарность за все! Но пусть. Я иду к маме. Чтоб я еще ее выслушивал…
Борис идет к выходу. Останавливается. Оборачивается к зрителям и произносит свой последний монолог.
Борис: Вот что случается с человеком, который хочет всем угодить, который хочет, чтобы рядом с ним все были счастливы. В конце концов, этот человек страдает не по своей вине. Я, который делал других счастливыми, теперь сам стал несчастным. Как я теперь появлюсь к маме на глаза? Что я ей скажу? Как я объясню ей, что жизнь с моей женой стала такой невыносимой, что я был вынужден покинуть семейный корабль. Ужас! Вы, наверно, слышали о «женском доме»? Это секретное место, где жены прячутся от насилия своих мужей. Если бы существовал «мужской дом» для нас, изгнанных мужей! Я буду писать в правительство. Я напишу министру социального обеспечения. А теперь прощайте, свидетели моего несчастья!
Борис уходит со сцены. Женщины остаются одни.
Миа: В конце концов, мы и с этим справились.
Нина: Он так испугался! «У нее рак, она при смерти». Он действительно испугался как никогда.
Миа: Как же хорошо, что все закончилось. Что и ты, и я, и Борис начнем жить без вранья, без обмана. Наши жизни начнутся сначала, на основе правды и искренности. Спасибо тебе, Нина, за все. Ты была прекрасной актрисой. А теперь мне пора. Я еще должна собрать его вещи. Хотя бы месяц поживу спокойно.
Миа направляется к выходу.
Нина: Подождите! Еще не все!
Миа останавливается.
Миа: А что еще?!
Нина: Мы должны обо всем поговорить.
Миа: Мы вдвоем? О чем?
Нина: Да, мы вдвоем. Я хочу поговорить с Вами, как семейный психолог и помочь Вам. Я знаю, что Вам нужна помощь. Дружеское слово в нужный момент.
Миа: Ты хочешь мне помочь?! Почему? В чем?
Нина: Как Пегас?
Миа: Какой Пегас?! Ты имеешь в виду моего коня?
Нина: Да. Я имею в виду Вашего коня.
Миа: Хорошо, хорошо.
Нина: А преподаватель верховой езды? Как Ваш преподаватель, хозяин Пегаса?
Миа: Что ты имеешь в виду? Я ничего… то есть… между нами ничего… Мы просто общаемся, когда есть время. А общение — это не грех. Это просто общение двух людей, которым не хватает теплых слов…
Нина: Миа, моя племянница работает официанткой в кафе на ипподроме. Я все знаю. Я знаю, в каких Вы отношениях с преподавателем верховой езды, и знаю, почему каждую субботу Вы бежите на ипподром. Пегас — это только ширма. Как и Ваши подруги. А от верховой езды Вы получаете настоящее удовольствие. И на много чаще, чем раз в месяц.
Миа: У меня с ним действительно ничего нет. Это дружеская… это интеллектуальная близость, платоническая любовь. Кто дал тебе право лезть в мою частную жизнь? Ты вообще бывшая любовница моего мужа. Буду я еще с тобой считаться. Я…