- Ты говор-р-р-ришь со мной? Так смотр-р-р-ри на меня! Смотр-р-р-ри! – затявкал ещё один собеседник где-то справа и мне в скулу мне прилетел нехилый удар, отомстив раз разбитый нос пастыря стократно. – Тебя р-р-р-р-разве не бесит, когда все выселяться, а тебя не зовут?
Я на рефлексах отшатнулась от апперкота, едва не упав, отступившись об мелкую тварь, и всем телом влетела в занятую парочку.
- Ми-и-и-илая, ты-ы к на-а-а-ам? Да-а-а-авай развлечё-ё-ёмся?
Пришлось отступить ещё дальше, уперевшись спиной в колонну. Путь наверх был отрезан.
- Дайте угадаю, ты – указала я мечом на длиннорукую тварь, растягивающую гласные – Похоть. Жаба на тебе – по все видимости Чревоугодие. Слепая псина – разуметься Гнев. Скелет в золоте – Жадность. Мелкая шипящая тварь – точно Зависть. Высокопарно излагающийся червяк – Гордыня. Тогда опарыш – это Лень? А так и не скажешь…
- Человечек угадал, но это ему не поможет, - завился кольцами Гордыня.
- Сожрём её! Ням-ням и нет проблем, - проквакала Чревоугодие, поднимаясь с Похоти.
- Отдаа-а-айте её мне-е-е, мне-е-е! Я чу-у-ую, чу-у-ую в ней сла-а-а-адкий дух по-о-о-охоти, - сложила ручки уродливая дамочка, округлив сверчковые глаза.
- Ага, ведь в Чёрные маги берут лишь из пансиона добропорядочных девиц, ибо в Чёрной Пристани мы лишь платочки вышиваем, - огрызнулась я, прикидывая можно ли рвануть их всех разом на каким-нибудь кристаллом с запаянной печатью.
- Пор-р-р-рвём её! Р-р-р-растерзаем! – зарычал Гнев и прыгнул, но прицельный магический импульс отправил его в обратный полёт.
- Цыц, шавка, тебя не спросили.
- Да, ведь гнев человеческому сердцу, не правда ли? - вкрадчиво вопросил самый общительный – Гордыня.
- Ну что ты, я люблю всех на земле. А тебя отлюблю вдвойне. Vizendi! – заклинание ударило плетью по потолочному камню, обрушив кусок гранита с меня длинной. Треугольная пластина с чавканьем размазала не столь вёрткое тело Жабы, увы более никого не зацепив. Пока опускалась пыль я бежала к выходу, на ходу перебирая кармины: кристалл, кристалл… белый, синий, красный, жёлтый может подойти…
Тяжёлый удар в спину повалил меня на живот. Я звонко клянснула зубами, проскользнув на нижней челюсти не меньше двух шагов.
Дзин-дзинь. Дзинь –дзин. Если бы я могла выбирать, то любимым грехом была бы жадность, но увы – брагу я любила больше монет, поэтому удар металлического листа грубо оббитого по форме меча встретила на воздушный щит – мой меч валялся в трёх шагах от меня.
- Дзинь-дзинь, всё что найду – моё! – просипело чудовище, тесня меня неуклюжими, но чертовки сильными ударами.
- Если бы у меня ещё что-то было…- прошипела я, краем глаза замечая прыгающую под ногами Зависть, вновь проверяя металлический носок у сапог - Пошла прочь, крыса! С тобой я распрощалась ещё на пятом курсе!
Скелет пошёл на новый высокий замах, когда мне надоело играть в защиту и я выпустила по нему пяток огненный шаров, спив с ног и пробив грудную клетку с черепом. Развернувшись я рванула со всех сил к виднеющийся лестнице, остановившись лишь на пятой ступени.
За моей спиной как ни в чём не бывало поднимались семь тварей: тёрло брюхо Чревоугодие, Похоть оглаживала тощие бёдра, порыкивал припавший на передние лапы Гнев, шипела рассерженная Зависть, скатывал кольца червивый Гордыня, откатывался в темноту Лень, поднимался с пола Жадность, заращивая пробитую грудную клетку.
Всё было бесполезно.
Я приманила меч в ножны и всыпав кристаллы обратно в карман, поспешила на верх. Этот бой был проигран в самом начале.
***
Пастыря Бжезинского я встретила на обратном пути в город. Он шёл уверенной походкой в выглаженной белой рясе, словно спешил встречать Богов Созидателей.
- Так идут на смерть, жрец, - окликнула я его.
- Вы были правы, - выдохнул постаревший за пару часов мужчина, - Это моя вина и моя ответственность.
- Вы нашли способ вернуть их обратно? - удивилась я, потирая раненое бедро.
- Да. Древний ритуал…- выдохнул жрец.
- И он требует вашей жизни?
- Души, - обречённо ответил Йозеф. – Но я верю, что Созидатели не оставят меня!
- Ага-ага, не продолжайте, - отмахнулась я. – Вас проводить?
- Если не трудно, пана, - опустил голову Бжезинский.
И мы пошли обратно, не спеша и нарушая молчания.
Пастырь глубоко дышал, прикрывая глаза, словно хотел с воздухом вдохнуть и минуты. Я не комментировала. Отговаривать его было не в моих и ни в его интересах: мне не справиться с тварями, а оставлять контракт невыполненным противоречит кодексу мага, а пастырь вряд ли смог бы жить с мысль о содеянном.