Остается только ждать.
Утро вечера мудренее? Ведь так?
Слабое утешение. Горько усмехаюсь.
Минуты тянутся, как густой сироп — медленно, неторопливо… просто ужасно.
Порывы шквалистого ветра с силой налетают на окно, заставляя его содрогаться.
Снаружи — настоящая буря.
Надо бы встать собрать вещи… что-нибудь съесть…
Продолжаю сидеть, уставившись в окно.
Он не выходит из головы.
Из сердца.
Как я ни стараюсь изгнать его оттуда.
Как ни стараюсь не думать.
Пытаюсь отвлечься на работу: как я буду объяснять срыв переговоров? Что скажу Марку?
Я подставляю его, коллег…
Слабая мотивация. Сейчас меня это нисколько не трогает.
Даже больше — просто плевать.
Подставляю? Ну, хорошо. Я плохая. Что ж поделать.
Сорвала переговоры? Ну и черт с ними!
Что делать дальше? Да все равно — разве это может быть важно теперь?
Даже лучшей подруге не могу позвонить. Не хочу никого слышать.
Не представляю какие слова могут помочь в данной ситуации.
И от кого.
Усилием заставляю себя подняться. Прохаживаюсь по номеру в свете уличных фонарей. Прислушиваюсь к дробному стуку крупных капель по отливам…
Уныние.
И в этой тюрьме придется просидеть до утра.
Думая о нем. О себе.
Неужели я не заслуживаю счастья? Простого, тихого, уютного.
Что со мной не так?
Судьба?
Стискиваю зубы чтобы не разреветься.
Все, Оля, хватит. Прекращай страдать.
Пытаюсь хотя бы разозлиться на себя. Вывести себя из этого эмоционального ступора.
Срываюсь с места и иду к выходу.
— Ужин — командую себе сквозь стиснутые зубы. — Душ. Спать.
Открываю дверь номера и выходу в коридор.
— Ужин. Душ. Спать.
Спускаюсь на первый этаж, где расположен отельный ресторан.
Тихо играет ненавязчивая мелодия.
Немногочисленные посетители сидят за маленькими столиками при свечах. Свет приглушен.
Уютно и тепло.
Легкий аромат зелени и жаренного мяса приятно щекочет ноздри.
Ужинаю.
Не ощущаю вкуса еды. Совсем. Будто жую безвкусную непонятную массу.
Запихиваю в себя с усилием.
Я не голодна, мне нужно убить время.
Да и понимаю, что организму требуются силы.
Превращаюсь просто в какого-то безэмоционального робота.
Поднимаюсь из-за стола, не ощущая ни удовлетворения, ни сытости — ничего.
От скуки прохаживаюсь по ресторану. Разглядываю панорамные окна. Пялюсь на дождь. Прислушиваюсь к реву непогоды.
Иду в просторный холл. Там пусто.
Только симпатичная девушка скучает за стойкой ресепшена.
Интересно, она счастлива?
Возможно ли вообще на свете счастье?
Сильно сомневаюсь.
Неторопливо прохаживаюсь вдоль пустых диванчиков.
Еще немного и можно будет отправиться спать…
А там, может быть, боль немного поутихнет. Хотя бы чуть-чуть.
Рана начнет затягиваться и… можно будет как-то жить дальше.
Надеюсь на это. Очень сильно.
На стенах развешаны картины местных художников. Разглядываю их…
Звон колокольчика над входной дверью раздается неожиданно и резко в уютной тишине.
Оборачиваюсь и…
На пороге стоит он.
Демид.
Вода ручьями стекает по его коротким волосам.
Одежда промокла насквозь и плотно прилегает к телу, четко очерчивая каждый изгиб напряженных мышц.
Глаза…
Его глаза горят пламенем, освещая хмурое напряженное лицо.
Бледнею. По коже бегут мурашки.
То ли от прохладного ветра с улицы, ворвавшегося вместе с Демидом в теплый холл, то ли…
Девушка на ресепшене смотрит на него круглыми удивленными глазами, но не решается ничего спросить.
Дежурные фразы застревают у нее в горле.
Он смотрит на меня прожигая насквозь.
Каждая клеточка моего тела начинает трепетать и вибрировать.
Сердце гулко бьется в груди разгоняя загустевшую кровь по венам.
Дыхание становится неровным и поверхностным. Мне приходится заставлять себя дышать.
Тишина.
Напряжение, между нами, вполне ощутимое, плотное и угрожающее взорваться.
Администратор медленно переводит взгляд с него на меня. И обратно.
Мы словно герои фильма, и этот фильм кем-то только что поставлен на паузу…
Одна секунда длится целую вечность.
Я ощущаю себя на краю обрыва, перед прыжком.
Демид срывается с места и быстрыми шагами приближается ко мне.
От его мощной поступи содрогаются полы и кажется, что подпрыгивает мебель.
Каждое сокращение стальных мышц четко заметно под прилипшей мокрой одеждой.
Он весь пылает.