Оргазм, яркий и мощный, сотрясает тело чередуя сладкие судороги с полным расслаблением тела.
Дышу тяжело. Смотрю в потолок невидящим взглядом.
Сумасшедшая разрядка лишает меня сил.
Но ненадолго.
Демид отстраняется от меня. Проводит ногтями по ногам вызывая мурашки на коже.
Обхватывает лодыжки и переворачивает меня на живот.
Приподнимаюсь на колени и оттопыриваю попку.
Взвизгивает ширинка. С легким шорохом брюки падают вниз.
Я предвкушаю.
Горю от желания.
Толстая горячая головка утыкается в мою разгоряченную ласками киску.
Демид входит.
Какой же у него все-таки большой и толстый член.
Я подаюсь ему навстречу, закусив губу от удовольствия.
Его бедра легонько шлепают меня по ягодицам, когда он наконец входит на всю длину.
Можно было бы поразиться, как вообще возможно принять в себя такой большой… нам есть чем заняться и без долгих размышлений.
Демид поднимает и ставит ногу на кровать. Слегка поджимает меня.
Фиксирует.
И вдалбливается в меня своим огромным членом.
Я кончаю, почти сразу громко оглашая криками спальню.
Чувствую в себе его член и кайфую.
Впиваюсь пальцами в простынь и дышу быстро-быстро — в ритм его движений.
Влажное хлопанье наших тел переплетается с хрипловатым дыханием Демида и моими стонами.
Он ускоряется — увеличивает темп.
Запускает руку в мои волосы, сжимает и заставляет меня приподняться.
Ладонь второй руки кладет на спину.
Выгибаюсь и оттопыриваю попку еще сильнее.
Дышу тяжело.
Яркие вспышки сопровождающие оргазмы ослепляют меня.
Я превращаюсь в одно единственное нервное окончание, которое трепещет от удовольствия.
Демид двигается все быстрее.
Чувствую его напряжение внутри себя.
Наслаждаюсь и кайфую от удовольствия, которое мы дарим друг другу.
Отдаюсь ему полностью — без малейшего остатка.
И в тот момент, когда я в очередной раз достигаю пика, он вытаскивает.
Кончаем одновременно.
Поток горячей ароматной спермы заливают мне спину и ягодицы.
Обессиленная падаю на спину.
Демид ложится рядом.
Нежно обнимает меня. Легонько поглаживает плечи и благодарит поцелуем.
Наши тела поблескивают от пота.
Дышим тяжело и быстро — в унисон.
А за окном уже светлеет полоска горизонта…
Глава 47
Ольга
Я просыпаюсь тут же. Мгновенно.
Это происходит само по себе — будто какой-то внутренний толчок.
Распахиваю глаза.
Спальню заливает серо-голубая предрассветная тишина.
Небо за окном уже достаточно светлое, но солнца еще не видно.
Демид.
Вот причина моего внезапного пробуждения.
Он не спит. Смотрит на меня задумчиво.
В полумраке только слегка поблескивают глаза.
— Я разбудил тебя?
Его шепот удивительно нежный и совсем не сочетается с грубоватым лицом и мощной мускулатурой, которую приоткрывает съехавшая простынь.
Качаю головой:
— Нет…
— Не хотел тебя тревожить.
Проводит рукой по волосам. Его ласковое прикосновение заставляет сердце биться быстрее.
— У Алены самолет, я провожу…
Тыльной стороной пальцев поглаживает щеку.
Кладу ладонь на его пальцы. Чувствую тепло его тела. Провожу кончиком пальца дальше: сальным жгутам мышц, вздыбленным венам на руке… Ощущаю тонкие светлые волоски на его коже.
— Тоже встану…
И не могу сдержать сонного зевка.
Демид улыбается. Желваки чуть вздрагивают.
Только сейчас замечаю маленькие ямочки на щеках в тот момент, когда он широко улыбается.
Серые глаза светятся теплом.
Они больше не пугают, наоборот — согревают.
— Поспи. Еще совсем рано.
Отрицательно качаю головой.
— Не-а.
Мне нравится отслеживать малейшее изменение его мимики. Нравится все в нем.
Теперь его брови едва заметно сдвигаются к переносице.
О, да! Этот мужчина не привык к неповиновению.
Я окончательно проснулась и мне хочется немного подразнить его. Совсем чуть-чуть — по-доброму.
— Не заставишь, — и высовываю крохотный кончик языка.
Он задумчиво смотрит, не реагирует… и тут же резко сближается и целует меня.
Захватывает губами нахальный язычок.
Соски тут же твердеют.
Дико возбуждаюсь.
Демид наваливается на меня и вдавливает в кровать.
Кладет ладонь на мою ноющую грудь.
— Неповиновение? — рычит он.
Свожу бровки домиком и робко киваю.
Потом не могу выдержать актерской игры и тихонько хихикаю.
Демид воспринимает это как руководство к действию.
Скользит ладонью по моему телу. Властно разводит рукой бедра.
Проводит пальцами по набухшим половым губам…
Закусываю губу, но не могу сдержать стон.
А после долгого поцелуя в шея я уже просто не принадлежу себе…
Наш утренний секс — быстрый, яркий и чувственный.
Он вдалбливает меня в кровать, широко разведя мои ноги в стороны.
Я обхватываю его мощную шею. Царапаю спину, оставляя широкие багровые полосы.
Наслаждение быстро достигает пика, и я кончаю.
Мы кончаем.
Сливаемся в усталом поцелуе. Тяжело дышим — усталые и довольные.
Потом не торопясь принимаем душ. Вдвоем.
Демид достает клетчатые шорты и простую белую футболку.
С сомнением разглядывает их, потом переводит взгляд на меня.
— Наденешь? — Спрашивает с удивительно робкой улыбкой.
Этот огромный грубоватый великан боится обидеть меня такой ерундой.
Одеваюсь.
Его шорты превращаются для меня в модные бриджи, а футболка вполне способна заменить платье.
Но мне кайфово в его одежде.
Не могу удержаться и время от времени прикладываю ткань к лицу и вдыхаю аромат.
Его аромат.
Он чувствуется даже через нежный запах кондиционера для белья.
Крышесносный аромат.
Моего мужчины.
Мы уже практически закончили сборы, как в дверь легонько стучатся.
— Открыто, — приглашает Демид.
Дверь приоткрывается.
— Мальчики и девочки, вы одеты?
— Одеты-одеты, смелее.
В комнату входит Алена.
Такая же свежая и красивая, как и вчера — ни тени усталости на лице.
Глаза искрятся добрым юмором.
Она уважительно кривит губки, подмигивает мне и едва заметно кивает на кровать.
— Выспались?
И не выдержав мину задорно смеется.
Демид подыгрывает:
— Спали бы еще, да спали, если бы кое-кого не надо было выпроводить из дома…
Спускаемся вниз.
— Маришка еще спит?
— Угу.
— Тогда давайте потише…
— Что-то ты об этом ночью не вспоминал, — смеется Алена, а я густо краснею.
Вроде и взрослая уже девочка, а смущаюсь как школьница.
— Ладно-ладно, не переживайте. Ее комната слишком далеко от вашей. Все в порядке.
Лицо Алены мрачнеет.
— Как нехорошо уезжать вот так… не попрощавшись с дочерью.
Глаза выражают искреннюю боль.
Мне становится ее очень жаль. Подхожу и обнимаю.
Она благодарно поглаживает меня по руке.
— Это ведь ненадолго, верно? — пытается найти в этом успокоение.
— Верно, — соглашается нарочито грубовато Демид. — Не переживай, мы тут ей такую программу устроим — она про тебя даже и не вспомнит. Верно, Оль?
Киваю.
— Конечно, Ален. Мы постараемся.
— Вы такие клевые, — ее лицо тут же проясняется, хотя где-то в глубине глаз все еще прячется беспокойство и грусть.
Ну, еще бы — нет таких слов чтобы до конца унять материнское сердце и совесть.
Демид готовит свой потрясающий кофе.
Мы не включаем свет и наблюдаем за тем, как все сильнее и сильнее светлеет небо.
Аромат по гостиной разливается — просто потрясающий.
У Алены еще есть время в запасе, и мы не торопясь завтракаем.