Дети поужинали и убежали из-за стола. Со второго этажа слышны детские голоса и звук включенных мультиков.
Открываем входные двери и встречаем родственников.
— Офигеть! Да, ты, олигарх-аллигаторный, — звонко верещит Лена, отбиваясь от объятий сестры.
— Доброй ночи, Кирилл, — тихо проговаривает Александра Юрьевна, мать Анжелики.
— Доброй ночи, — киваю в знак приветствия. Лена словно ураган, скидывает обувь и куртку и несётся осматривать квартиру.
Приобнимаю Анжелику за плечи и отвожу в сторону, давая возможность родственникам раздеться. Жена дрожит, еле сдерживая слёзы. Чуть позже явился Никита. К ни го ед. нет
Вечер прошёл под знаком успокой женщин, налей тестю вискаря и сыграй с детьми в шашки. Анжелика весь вечер сидит на диване словно мышь. Вроде бы всё в норме. Пусть так и будет. Тёща укладывает детей спать. Тесть смотрит спорт по телевизору. Лена устроилась в спальне сестры. Никита тоже остался с ночёвкой.
Перехватываю Анжелику у лестницы.
— Ты спать? — интересуюсь у супруги.
— Да.
— Тогда, иди в мою спальню. В твоей спит Лена.
— Я не…
— В мою спальню, — нагло перебиваю Анжелику. Жена вздрагивает, но идёт наверх. Следую за женой. Между нами предстоит последний серьёзный разговор, который приведёт в исполнение приговор. Быть или не быть нашей семье. Если жена уйдёт, то это будет концом всему. Каким бы дерьмом я не был, но я теперь не смогу забрать у неё детей насовсем. Я способен только лишь угрожать Анжелике. Тысячу раз я прокручивал наш диалог в голове, выбирая подходящий вариант к каждому её еще не сказанному вслух слову. В спальне, я задёрнул жалюзи и жестом приказал жене сесть на кровать. Она долго колебалась, оставаясь стоять у двери. Воздух шевелится, когда же проходит мимо меня и опускается на кровать.
— Как ты себя чувствуешь? — хотел начать не с этого вопроса, но что вышло, то вышло.
— Нормально, — жена пожимает плечами.
— Я перефразирую свой вопрос. Как ты чувствуешь себя в моральном и эмоциональном плане?
— Так же.
— А если честно?
— Ты хочешь, что бы я излила тебе свою душу? Вывалила всё дерьмо, что у меня накопилось?
— Именно так, Анжелика, — наступил главный момент. Доверится она мне или нет. Расскажет или закроется вновь.
— Мне хреново! — ударяет кулаками по покрывалу на кровати. — Меня обнанули, подставили, предали. Мои близкие меня обманули. Я — просто ду… — подношу свою ладонь к её рту и соединяю пальцами губы жены.
— Если ты, ещё раз обзовешь себя, то я тебя реально выпорю и сделаю это жёстко. Отхлещу так, что неделю сидеть не сможешь, — отнимаю пальцы ото рта Анжелики. Жена молчит и смотрит в стену.
— Так, тебя предали, дальше.
— Я просто не способна любить… Как ты не понимаешь, я не смогу тебя полюбить! — плачет Анжелика. — У меня больше нет сил, я… не хочу пробовать это снова.
— Пробовать что?
— Ты же хочешь семью? Я не смогу снова полюбить, меня уже предали.
— Тебя предали и сломали, я в курсе. А я восстановлю и соберу тебя снова. Шаг за шагом, мы вместе сможем всё, у нас уже есть семья. Ты, я и наши дети. Дай нам всем шанс быть вместе. Наши дочки чудесны, а сын умён не погодам. Тиму нужен спорт, только там он сможет держать хоть что-то под контролем. Предлагаю записать его на любую борьбу, которую он сам выберет.
— Он не захочет, я уверена в том, что наш сын не захочет заниматься карате или чем-то типа того.
— Значит, мы его убедим, распишем все преимущества контроля над своим телом. Наш сын отказывался от такого спорта исключительно по одной причине — ему не с кем было тренироваться, а теперь есть я. Тренировки в зале, это, конечно, хорошо, но вот дома-то он один. Девочки ведь отрабатывали свои "номера"?
— Да, постоянно, растяжки каждый день.
— А Тимофей? Ему же не с кем было, одному не интересно. Ты сына контролировать не могла, так как не разбираешься в борьбе.
— А девочки?
— Что девочки?
— Ты как-то сказал, что девочки баллончики с освежителем воздуха и спички держат на тумбочках возле своих кроватей.
— Да, говорил такое.
— То есть, девочки тоже боятся, но чего?
— Ты реально не понимаешь на сколько усложнила жизнь своих детей приведя в дом Васю?
— Не напоминай про него.
— Хм… А вот возьму и напомню. Женушка, дорогая, наш сын просветил своих сестер в том, что он сделал и по какой причине он это сделал. Девочки, боялись элементарного нападения на них.
— Бл*ть! Я не знала, что Тимофей им всё рассказал.
— Потому что кроме сына ты никого и не видела. Носилась с ним как с писаной торбой. О девочках ты заботилась только фактически: накормить, помыть, уложить спать, отвести на тренировки и всё.