- Запишите, два миллилитра, – бросил специалист через плечо, вытягивая шприцем тёмно-бурую неподатливую жидкость. Володя лежал совершенно спокойно и даже не чувствовал, что между рёбрами у него воткнута игла.
Вскоре всё было готово. Место прокола было продезинфицировано и укрыто специальной перевязью.
– Ну что, пройдёмте в лабораторию. Будем разбираться. Думаю, обойдёмся без пункции подвздошной кости. – сказал профессор, сняв перчатки. Аркадий с готовностью кивнул.
Они уже почти скрылись в коридоре, когда вдруг специалист остановился.
– А впрочем, начинайте пока без меня, Аркадий Карлович. Я хотел бы поговорить с мальчиком.
Медсестра хмыкнула, пожала плечами и удалилась, так и не поняв, зачем её вообще позвали, а главврач понимающе кивнул и бесшумно запер за собой дверь. А сам остался снаружи и подглядывал через матовое стекло в двери.
Глава 4
Оставшись наедине с пациентом, профессор отложил в сторону все вещи, скинул халат и присев на край кровати, заговорил с малышом, который в это время пристально смотрел на него, как бывало всегда, когда в палату приходил новый человек.
Разговор начался неловко и едва-едва клеился.
– Ну что, боец. Как чувствуешь себя?
– Хорошо.
– Сейчас что-то болит?
– Только там где кололи, немножко.
– Ничего, это пройдёт. Сегодня резких движений не делай, и три дня это место не мочи.
Володя кивнул.
– Давно ты здесь лежишь?
– Почти месяц.
– Мда… Многовато. Скучно наверное. Такая, вон, погода хорошая стоит.
– Ага…
– А болеешь давно?
– Да. – Малыш как будто специально отвечал такими же отрывистыми фразами, как и его собеседник.
– Уже бывал здесь?
– Весной. Два раза.
- Ясно, ясно.
Повисла пауза: специалист, явно обделённый общением с детьми, замешкался. На помощь пришли рисунки.
- А что это у тебя тут? – спросил профессор, обведя рукой картинную галерею на подоконнике - Сам нарисовал?
- Да
Мужчина, щурясь, пытался понять, что нарисовано на одном из рисунков, вертел лист во все стороны, пытаясь понять, где тут верх и где низ.
– Талант, талант… – пробормотал он, – А что это такое?
– Это мои друзья, – спокойно ответил Володя.
– Из детского дома?
– Нет… Они из другого мира.
– Вот как… И, давно вы дружите?
– Не очень. Они иногда меня навещают. Как-то раз один из них мне даже жизнь спас.
– Ну надо же!
– Да, – с гордостью кивнул мальчик, – На обед давали прокисший рассольник, а он меня предупредил и я не отравился.
Специалист нахмурился, достал из кармана маленький блокнотик и что-то быстро-быстро стал записывать.
– Прокисший значит, ясно… Ну а ещё кто-нибудь тебя навещает?
- Нет, только друзья. Ну ещё врачи, медсестра, и та бабушка и рыжая девочка.
– Значит не скучаешь, уже хорошо.
Мужчина замер у окна, бесцельно глядя на задний двор.
– Что там происходит, – спросил Володя.
– Ничего. Дворник метёт листву. Хотя нет, уже не метёт, сломал метлу о колено. Хм…
Специалист снова сделал запись в блокноте.
– Да ты можешь встать, если хочешь. Просто осторожно.
– Хорошо.
Володя подошёл к мужчине и подставив к окну табурет, залез на него и тоже стал смотреть вниз, приложив ладони к стеклу. За окном начал накрапывать дождь. Листья берёзы прилипли к асфальту, дворник, подняв воротник телогрейки, курил под козырьком маленького здания напротив. Мокрая метла с поломанным черенком валялась на скамейке.
– А вы из Москвы приехали? – спросил Володя.
– Да…
– Специально, чтобы вылечить меня.
– Ну, не совсем так. Сначала мы выясним, чем ты болен. А потом уже будем лечить. Уже скоро.
- Хорошо. Не люблю болеть. Не люблю терять сознание. Надо мной смеются.
– Ну да, это понятно...
- Почему взрослые так часто говорят «понятно», хотя на самом деле ничего не понимают? – спросил вдруг мальчик сердито. – Мне каждый день говорят - «понятно», когда спрашивают как я себя чувствую и что у меня болит. Но так и не понял, что это за болезнь. Почему?
Врач поперхнулся, и не знал, что ответить, но вскоре нашёлся:
- Дело в том, что у тебя редкая болезнь. Ну… Все так думают. Но скоро мы всё узнаем наверняка. И я лично тебе всё расскажу. Договорились?
Володя кивнул. И, указывая пальцем на санитаров, торопливо семенящих под проливным дождём с загадочной ношей, спросил: