В его маленькой голове томились мысли. Мрачные, отнюдь не детские мысли, отправной точкой которых стало осознание того, что каждый день в больнице кто-то умирает. А что если вообще каждый, кто здесь находится, обязательно должен умереть? Может сюда и кладут людей, чтобы они умерли спокойно? А значит, скоро и он?
Володя взглянул на окно. Потрёпанный кленовый лист прилип к стеклу и медленно сползал вниз, омываемый потоками воды.
– Тебе всё понятно? – спросила Светлана Викторовна.
Володя кивнул. Он понял даже больше, чем нужно.
Он лишь спросил немного погодя:
– А что делать, когда я проиграю?
– Извини, что? – нахмурилась медсестра.
– Ну это же проигрыватель, – пояснил Володя, показав на плеер, – Как мне отыграть всё обратно? Тут не обойтись без музыкального выигрывателя.
Светлана Викторовна добродушно рассмеялась и объяснила всё ещё раз.
4.2
Поздним вечером, когда лаборатория не без активного участия приезжего специалиста, получила результаты, цитологического, истохимического, иммунофенотипизирующего и цитогенетического анализов, в кабинете Аркадия Карловича разразилась буря.
Этот памятный диалог (если беспомощное блеяние опозорившегося старца и громоподобные чеканные высказывания специалиста вообще можно назвать диалогом) мгновенно стал достоянием всей широкой общественности.
Большая часть врачей и медсестёр и даже некоторые больные пришли на звуки пламенной тирады к кабинету главврача. Стараясь как можно меньше шуметь, пробираясь через лабиринты из старых стульев и капельниц, безмолвная толпа заполнила весь главный коридор пятого этажа и замерла, ловя каждое слово, доносившееся из-за двери.
То, что они услышали, впоследствии ещё очень долго передавалось из уст в уста и обсуждалось на каждом углу, как в самой больнице, так и в морге и даже за забором.
Заезжий молодой человек, имя которого так и осталось неизвестным, рвал и метал. Он обвинял Аркадия Карловича во всех проблемах современной медицины, называл его обузой для науки и многими другими обидными для учёного человека выражениями. Он негодовал, и не видел пределов своего изумления тому, что глава районного центра, собравший под своим крылом всех более-менее вменяемых специалистов, за несколько недель усиленных исследований не смог диагностировать у мальчишки такой в общем-то банальной болезни, как лейкемия.
В завершении своей пламенной речи, которая уже почти стала сенсацией для всего города, столичный профессор пригрозил Аркадию Карловичу изъятием лицензии, закрытием всей больницы, публичным позором и чуть ли не судом, ткнув посрамлённого коллегу в каждое выявленное нарушение, скрупулёзно занесённое в чёрный блокнотик.
После этих последних слов всё вокруг замерло. Коридорные зеваки остолбенели, мысленно уже пакуя свои вещи и подающие заявление о приёме на работу в новый троллейбусный парк на окраине, а Аркадий Карлович, исчерпавший все свои мольбы и оправдания ещё полчаса назад, бессильно плюхнулся в своё кресло и, не в силах даже моргнуть, вперил взгляд в трещину на стене. Он увидел в ней всё своё мрачное будущее. Огромный рыжий таракан, пытающийся протиснуться между старой жвачкой и сигаретным фильтром, засунутым в самую глубину трещины, олицетворял в глазах Аркадия Карловича его самого, пытающегося найти себе новую работу, но неизбежно всеми гонимого. В гнетущей тишине Аркадий слышал, как жалобно скребётся несчастное насекомое, ищущее выход из сложившейся ситуации. Ещё никогда старый врач не чувствовал такого родства с тараканом, как в эти тяжкие минуты.
А заезжий профессор, не заметивший ни болезненной тишины, ни померкших красок, почти непринуждённо копался в своём портфеле.
- Вот что, - произнёс он наконец совершенно спокойным голосом, - Мальчику требуется немедленная госпитализация. Усиленный курс химиотерапии и возможно пересадка костного мозга. Господи, почему я должен объяснять такие элементарные вещи! Средства-то у больницы есть? Ладно, можете не отвечать с вами и так всё ясно. Подыщите ребёнку хотя бы психолога, у него что-то там не в порядке...
- К-как? – вздрогнул Аркадий, выйдя из транса.
Профессор смерил старика презрительным взглядом, бросил на стол заключение и краткое -- «Готовьтесь к проверке» – через плечо, ушёл, хлопнув дверью.
Аркадий покосился на трещину, но таракана в ней уже не было. Почувствовав приближение угрозы, насекомое поспешно ретировалось, последовав примеру коридорных слушателей.