Увидев его, мужчина улыбнулся и кивнул головой.
Голова у Казначея, к слову сказать, была странной формы и походила на перевёрнутый треугольник. Сверху — широкая плоская макушка и два смешных щенячьих уха по бокам, внизу — тонкий и острый подбородок. Володя не мог точно вспомнить, почему, изначально рисуя собаку, он вдруг передумал и изобразил человека, приделав к звериной голове вполне приемлемое — по его художественным меркам — тело. Но Казначей и не выглядел несчастным. Морда его лица излучала уверенность и лёгкость. Всегда довольные глаза, лёгкая улыбка на губах и лишь изредка в его чертах проскальзывала надменность или раздражение. При своей не слишком идеальной внешности он жил в идеальном мире и явно пребывал в гармонии с собой.
– Прикрой рот, ворона залетит, – усмехнулся Казначей, залезая в лимузин.
В салоне он с комфортом расположился рядом с Володей, не глядя извлёк из мини-бара какую-то бутыль, налил в бокал, бросил туда же заготовленную явно для таких случаев оливку и с наслаждением отпил половину. Затем крякнул, расправил плечи, и сказал, обращаясь к водителю:
– Трогай, любезный.
И они снова покатили куда-то, быстро вклинившись в непрерывный поток спешащих куда-то желтых такси и таких же чёрных лимузинов.
Проспекты сменяли друг друга один за одним. Мелькали площади и скверы, редкие парки сияли золотыми оградами и сочной зеленью деревьев, листва которых походила на денежные купюры. Всё было строго, стильно, лаконично, начиная от высоты и расстояния зданий, чередующихся между собой не иначе как по строгой системе и заканчивая безукоризненными плитами бордюрного камня, подогнанными друг к другу с величайшей точностью и мастерством. И — ни соринки вокруг. Чистота и аккуратность пластика, богатство золота, величие стали и мрамора.
Ничего лишнего. Да, архитектура зданий не поражала воображения, но чувствовалось, что каждый элемент здесь — на своём месте и максимально эффективно выполняет свою функцию. То же можно было сказать и о людях на улице. Все в деловых костюмах, кто-то с элегантной тростью или маленьким кожаным чемоданчиком. Они сновали по тротуару, спеша по своим делам, не натыкаясь друг на друга, даже читая на ходу газеты. Их суетливый бег, и вальяжные взмахи руками в попытке поймать такси, и короткие остановки для пары затяжек душистой сигарой, и эти отточенные взмахи пальцев, отсчитывающих купюры, и синхронно приподнимающиеся в приветственных жестах шляпы — всё казалось подчинённым единому ритуалу.
8.1
Всё было частью великолепного многомерного механизма, точного как часы. Оказавшись в самой гуще этих шестерней и рычагов, мальчик и сам почувствовал себя их частью. И стал думать спокойно и рассудительно, слился с обстановкой, включился в общий размеренный ритм. Сам того не замечая, он даже говорить стал иначе, как-то по-деловому.
– Итак, мне стало известно, что тебя, мой друг, скосил недуг, – Казначей помахивал в воздухе своим мундштуком, вырисовывая дымом сигареты денежные знаки.
– Не то чтобы скосил, но верно, имеет место быть недуг, – без запинки - словно всегда так и говорил - ответил Володя.
– Прискорбно, – равнодушно глядя перед собой, сказал Казначей.
– Согласен, – кивнул мальчик, – Но раз мы здесь, значит у вас есть какой-то способ решить данную проблему?
– Совершенно верно. В моём распоряжении лучшая клиника на все семь миров.
– Семь?
– Или восемь, – пожал плечами Казначей, – За всеми выкрутасами Принца и не уследишь. Но клиника всё равно - лучшая. Единственная, где тебе могут помочь.
– Ну надо же! Знай я это раньше, то сразу бы обратился к вам.
– Ничего-ничего, – Казначей на миг помрачнел, – С теми, кто распространяет дезинформацию мы ещё разберёмся.
Володя был страшно рад и горд, что ему оказана такая честь. Неужели действительно все проблемы в жизни можно решить вот так просто и быстро? Ему уже хотелось осыпать Казначея благодарностями, но внезапно привитый деловой этикет не позволил мальчику этого.
Так они ехали дальше, ведя высокопарные светские беседы ни о чём.
Наконец лимузин остановился возле чёрной ограды.
– Прибыли! – всё тем же дружелюбно-услужливым тоном объявил шофёр.
– Благодарю, любезный, – хором сказали Володя и Казначей.
Вместе они пошли по безупречной зелёной аллее, прилегающей к зданию больницы. По обе стороны гравийной дорожки на скамьях с ажурными подлокотниками мирно сидели отдыхающие, по всей видимости — местные больные. Хотя никто не смог назвать их так. У всех был слишком цветущий вид. Все как один — побритые, причёсанные и ухоженные. Они болтали, смеялись, читали газеты, кто-то курил, сбрасывая пепел в изящную пепельницу, установленную тут же у скамьи. У всех были одинаковые белые с золотым кантом пижамы, что придавало им вид членов какого-нибудь престижного клуба, ну или элитного санатория.