Увидев сидящего на ящике Марцина, он нисколько не удивился.
— Мне большая картонная коробка нужна, — сообщил он как ни в чем не бывало и посмотрел по сторонам. — Помнится, я видел здесь что-то подходящее.
И сел рядом на другой ящик. Некоторое время оба молчали. Наконец сбитый с толку Марцин поинтересовался:
— Ушла?
— Ушла, — кивнул Вацек и сказал: — Дома, пожалуйста, не делай вид, будто тебе на это наплевать и вообще… как с гуся вода. Мама и так огорчена, ни к чему расстраивать ее еще больше.
Марцин глянул исподлобья: неужели это Вацек, его родной брат? Никогда еще он так с ним не разговаривал. И как он догадался?
— Пани Пусек, когда увидела, как мама огорчилась, пообещала на вторую смену тебя взять, в августе.
— Не хочу! Пусть сама в августе едет!
— Не ерепенься! Она ведь маму хотела утешить, понял? Я тоже…
— А я, по-вашему, не человек? Обо мне никто не беспокоится! Что я такого сделал? Что я им сделал плохого? — прорвало Марцина.
— Подумай сам, лагерь большой, а воспитателей мало: один на сорок ребят. Если что-нибудь случится, они за вас головой отвечают. Достаточно одного такого «изобретательного» мальчика вроде тебя… Так объяснила пани Пусек. Я лучше мамы ее понимаю.
— Еще бы тебе не понимать! Ты у нас умник известный!
— Вовсе не потому, — спокойно продолжал Вацек, — просто мама не знает про тебя того, что знаю я.
— Ты? Откуда?
— Чушка рассказывал. Не беспокойся, он не ябедничал. Ребята относятся к тебе хорошо. С тобой не соскучишься! «Не голова, а компьютер», так ведь? Но что ни затея, то скандал!
Марцин вскочил с ящика, но Вацек заставил его сесть.
— Погоди! Кроме меня, никто тебе этого не скажет. Ну, раз выкинул номер, два, и хватит, довольно! Но беспрерывно? Учителя этого не любят. И родители тоже.
— Выходит, я хуже других! А сам Чушка?.. Эх, да что говорить!
— Нет, не хуже, до этого тебе далеко — можешь не зазнаваться. А вот что глупей — это факт… Осел в квадрате — вот ты кто! Дурака валяют все, а отдуваешься ты один.
Вацек вздохнул. За ним — Марцин. Ему вдруг стало так жалко себя, что горло перехватило и к глазам подступили слезы. Он быстро-быстро заморгал: не хватало только разнюниться. Хорошо, что Вацек боком сидит и не видит.
— Это чья палатка? Костика? — показал Вацек пальцем на зеленый сверток.
— Да. Костик боялся, как бы сестра у него не отняла.
— Будь она твоя, я бы ее у тебя позаимствовал. Ну, пошли домой! Только не глупи, слышишь?
20
Дома они застали такую картину: Шелестина гладила на кухне белье, а мать сновала между шкафом и чемоданом, отбирая, что взять с собой, что оставить. Лицо у нее было расстроенное.
— Ну куда я теперь тебя дену? Все уже пристроены…
— Вот именно, — уныло подтвердил Марцин.
— Мамочка! — вскричал вдруг Вацек. — А Зеленая Седловина? Стефан в последний приезд приглашал к ним. И места там красивые: сосновый бор…
— Это мысль! — остановилась посреди комнаты мать с отцовской рубашкой в руках. — Там будет Елена с мальчиками. Одним ребенком больше или меньше, не имеет значения. Но боюсь, как бы ты и там не начал выкомаривать. Если бы ты знал, Марцин, как я с тобой замучилась! И в кого ты такой беспокойный уродился!
— Выкомаривать? Не понимаю, что ты этим хочешь сказать, — пробурчал Марцин.
— Давай я съезжу туда сегодня после обеда? — чтобы отвлечь ее, предложил Вацек. — Может, у них что-нибудь изменилось. И потом, про здоровье дедушки надо узнать.
— Хорошо, Вацек. И с собой Петрика возьми. Пусть свежим воздухом подышит.
«Обо мне она небось не беспокоится: я здесь хоть задохнись», — с горечью подумал Марцин.
Взгляд его упал на новенький, отделанный кожей рюкзак. Он почувствовал укол зависти в самое сердце.
— Рюкзак небось Вацеку купили?
— Да, это его рюкзак, — подтвердила мама, и лицо у нее просияло. — Как? Разве ты не знаешь? Родители того мальчика из вашего класса ему подарили. И благодарили очень. Он не рассказывал? А бумажник его ты тоже не видел? Вацек, покажи ему!
Вид у Вацека был довольный. Он вынул из внутреннего кармана куртки темно-коричневый бумажник, протянул Марцину. Сколько там отделений! И как приятно пахнет кожей!
— Вот это подарочек! — изумился Марцин.
— С сентября Вацек опять будет с ним заниматься.
Своим старшим сыном мама гордилась. А Шелестина ей вторила, на все лады расхваливая Вацека и подарки. Марцину и без того тошно было, и, чтобы не слышать, он закрылся в ванной.