Возле шкафа стоял большой рабочий стол с двумя табуретками. На столе — лампа. А вся столешница — заставлена баночками и банками, бумажными пакетами неизвестного происхождения.
«AudreyBlackmanPorcelain».
Краска надглазурная «FERRO».
«Вата каолиновая муллитокремнеземистая».
Это можно было прочитать, чуть приблизившись.
Рисунки — эскизы? Целая коллекция гипсовых мордочек на подоконнике. И одна — особо крупная и перекошенная, почти как у Джокера или Гуинплена, тоже на столе.
В углу — светлый металлический цилиндр, крышка которого приоткрыта. Недолго догадаться. Печь.
Перебирая рисунки, Денис с удивлением думал, как эту инопланетянку занесло в часть. И если даже предположить, что ради стабильной зарплаты, то связи между созданием кукол и пожарной криминалистикой он совершенно не находил.
— Где логика? — спросил он у одной из уродливых мордочек, взяв ее в руки.
— У меня сестра сгорела, — услышал он за спиной Олин надтреснутый голос.
Басаргин быстро обернулся, взгляд его метнулся по всей ее фигуре. Она стояла перед ним в тонкой хлопковой пижаме из футболки и брючек, сжимая в руках большой свитер объемной вязки, с растрепанными, неожиданно начавшими подкручиваться волосами.
— Давно? — спросил Денис.
Оля шагнула в мастерскую. Медленно прошла к нему, кажется, еще теснее прижимая к себе одежду. И сказала:
— Я подростком была. Она не погибла, просто обгорела очень сильно. Думали, не выживет.
— Это не самая хорошая мотивация, Оль, — проговорил Дэн. Вернул обратно кукольную головку и снова посмотрел на нее. — Ты как?
— Нормально. Просто понимаешь… когда тот мальчик упал, я подумала, что он просто хотел вырваться из огня. И никто не помог. Сестре тоже никто не помог, она сама выползла. Они ее все забыли там, хотя и любили, вроде. Это хорошо или плохо, что у нас на даче только один этаж?
— Не знаю, — он обнял ее за плечи и привлек к себе. — Правда, не знаю. Наверное, моя сестра могла бы сказать, что живой всегда лучше мертвого. И родители мальчика, погибшего вчера. А я не знаю.
— Она была очень красивой, самой красивой у нас, — глухо сказала Оля, снова, как утром, уткнувшись лбом в ткань Денисовой футболки. — Актрисой собиралась стать, звезда курса, везде звезда и всегда первая, куда мне до нее, а из-за травм все бросила. Они там все пьяные были. Кто это устроил — до сих пор неизвестно. Неосторожное обращение с огнем. Дэн?
— М-м?
— Ты же понимаешь, почему я… понимаешь, что не брошу?
— Потому что ты упрямая, — ответил он с улыбкой.
— И это тоже. Не злишься?
— Злюсь.
— От злости ничего никогда не меняется, только хуже.
— Ужинать пошли, философ! — Денис развернул ее лицом к двери и слегка подтолкнул. — Кукол сама делаешь?
— Делаю, — улыбнулась она, но ее улыбки он не увидел. Она натянула свитер и зашагала на кухню. — Это странно?
— Не странно. Интересно. И Савелия сделала?
Оля обернулась. Подмигнула и пошла к плите.
— А ты думал, он Мэйд ин Чайна? — поинтересовалась она, приподняв крышку сковородки. — Ого!
— Я не ясновидящий, — развел руками Дэн.
— Признайся, тебе, в общем-то, было все равно.
— Это ты сейчас обижаешься?
— Отобижалась уже. А ты завидный жених. Готовишь, — усмехнулась она и потянулась за посудой. Разделила омлет на две порции. Себе третью часть, остальное Дэну. И через минуту на столе красовались две тарелки с дымящимся то ли завтраком, то ли ужином. Все перепуталось. У нее в голове все перепуталось. Салат — накануне стругала. Натуральный силос. Кофейник на плиту.
Потянулась к шкафчику, там у бабушки всегда был бренди, она в кофе добавляла.
— Ты же сегодня уже не поедешь? — спросила Оля, показывая бутылку.
— Пить не буду, — отказался Дэн, раскладывая по тарелкам салат.
— А я буду, ладно?
— Только закусывай, — Басаргин усмехнулся и принялся жевать.
Оля кивнула. Не объяснять же, что закуска слабо ей помогает. Да и вообще, что может сейчас-то помочь?
Рюмки у нее были маленькие, с наперсток. Но бренди очень хороший, выдержанный, Леонилу Арсентьевну кто-то из поклонников, которые водились у нее до самой смерти, снабжал неизменно. Бабушка плохого не держала. Ни в смысле алкоголя, ни в смысле мужчин.
Первый глоток прокатил тепло по пищеводу. И оттуда оно стало медленно разливаться по всему телу. Почти как когда прижималась к Денису несколькими часами ранее. Глянув на него, она послушно зажевала свой бренди листиком салата и демонстративно улыбнулась.