- К утру фиолетовым станет, - определил Владимир Иванович. - Подумают, что дрался с кем-нибудь. А с кем тут махаться? Да и до глаза моего достать почти на два метра вряд ли у кого получится. Скажу, об кузов стукнулся. Спешил полог натянуть. Да никто и не спросит, скорее всего.
Это его успокоило, он сел в кабину и перед тем, как лампочку выключить, глянул на часы.
- Много времени забрал ремонт. Три часа почти, - разозлился Петелин. - Это две ходки от комбайна до тока. Десять тонн зерна в минусе. Надо нагонять. Он со спичками обошел машину. Зерна высыпалось не меньше двадцати килограммов. Взял лопату, мешок, собрал пшеницу руками в широкую фанерную пластину, потом в мешок высыпал, завязал верхушку его узлом и поставил на пассажирское сиденье. Прямо на свёртки с едой. Ещё раз натянул полог, закрепил прочно крюки и выдохнул. Можно было нестись к первому месту снова. Без прежних сил, но с тем же неуёмным желанием. Точнее, с той же обязанностью. В то, что он обязан всех победить, Володя верил так же, как его покойная тёща верила, что загробный мир куда лучше земного. Наверное, так оно и есть. Только от тёщи весточку из мира иного никто пока не передавал за шесть лет.
Кроме ЗиЛа, пять лет не слезавшего с ремонтной ямы на МТС, ничто не мешало Петелину все оставшиеся до финиша жатвы три недели. Ни дожди не вмешивались, ни снегопады ранние, ни начальство. По укороченной, пробитой когда-то до зерносклада специально для Володи дороге ездил теперь не он один. Директор всё же не был фаталистом и клятву Петелина насчёт непременной своей победы на «хромой» машине воспринял всерьёз меньше, чем на половину. Потому пустил на короткий путь Ваню Якушева и Генку Токарева. Оба они в одинаковых условиях вполне могли «наказать» Владимира Ивановича, Героя труда. Особенно Токарев. Он-то в этот раз возил зерно на прошлогодней петелинской машине. Которая почти не ремонтировалась и её можно было называть натурально новой. Бурову, директору, нужна была победа в социалистическом соревновании над всеми конкурентами в республике. Больше всех скосит и обмолотит Прибылов как всегда, прикидывал он, а на перевозке Володе Петелину в этот раз не вытянуть на пятилетней рухляди, прошедшей все посевные и жатвы при полном напряге. С десятками остановок на мелкий ремонт и по серьёзным проблемам. Токарев всегда был вторым или третьим. Но только не потому, что вкалывал он, баранку крутил совсем не хуже героя труда и мастерством они были равными. А потому, что обком партии решил все особые, облегчающие труд условия подарить Петелину. Понравился он больше и внешностью, и биографией. И Токарев «провалился» Машину новую на каждую посевную и уборочную давали только Петелину одному. Маршрут до склада, укороченный на десяток километров - тоже. Остальные о нём знали, но против воли директорской не рыпались. Себе дороже могло вывернуться. Обкому, как и директору Бурову, нужен был самый лучший водитель-сельхозник в Советском Союзе, который бы ярко светился с полей целинной Зарайской области. И общими усилиями, включая мощь и петелинский яркий талант побеждать, обкомовские особые условия да поддержку директора Бурова, был поднят на шофёрский «Олимп» СССР лучший в Казахстане мастер своего дела Петелин Владимир Иванович.
Смена новой машины на старую, наличие Токарева, поймавшего редкий шанс «порвать» героя, сделали Володю роботом. В машине ЗиЛ сидела машина-Петелин. Уборка заканчивалась раньше, чем поначалу считали директор с агрономом. Без дождей совхозным работягам удалось убрать зерно с полей за месяц вместо полутора.
После поломки кардана Петелин перестал отвлекаться на еду и три недели только воду пил. Машину не глушил даже на току, нужду справлял с подножки, не выключая мотора, бензином заправлялся в поле из бензовоза. Машина его шла сама на первой скорости при подходе к комбайну, он выскакивал, снимал с бензобака крышку, стаскивал с бензовоза толстый шланг с наконечником и втыкал его в отверстие. Вася Короленко, водитель бензовоза тоже ехал на первой скорости и по отмашке врубал насос. Бегом бежал Петелин рядом с открытым баком и в воронку сбрасывал бензин до самого клапана. Владимир кроме бака ухитрялся ещё и три канистры наполнить, из которых доливал бензин тоже на ходу. И ещё он бросил делать перерывы на сон. Старался не спать вообще, но не выходило. Он засыпал на ходу и вырубался раз пять в день на десять пятнадцать минут, не убирая рук с руля.
Перевернуться он никак не смог бы, если б только сам не захотел. Степь и дороги были плоскими. Петелин съезжал с дороги когда засыпал и это ему даже помогло. В степи он случайно нашел, очнувшись однажды от забытья, ещё более короткий путь к зерноскладу. Мелкие поломки его уже не пугали. Он за десять минут поменял сгоревший генератор на новый из мешка, колеса пробивал два раза. Запасные переставлял как фокусник. Быстро и незаметно даже для себя. Стартёр перегорел - в мешке новый имелся. Поставил тоже быстрее, чем дома завтракал. Ну, ещё в самом конце тормозная система отказала. Шланг пробил как-то и жидкость вытекла. Но мешок он собрал по совету завгара и хозяина машины как добрый Дед Мороз, который толкает в мешок свой подарки детям на любой их вкус. Естественно, тормозной шланг в мешке был. Бутылка с «тормозухой» тоже. Если бы не волшебный мешок, то машина техпомощи, пока её дождёшься, удлинила бы ремонт раз в пять. То есть, если и простоял на мелких неполадках, кроме мучения с карданным валом, Владимир Иванович, то, может, минут сорок за три недели. Кроме него одного все водители в сутки спали по сорок - пятьдесят минут.