Ровно через месяц, третьего октября, на току он скидывал с кузова зерно в бурт вместе с тремя рабочими, чего никто из водителей не делал никогда. По общему мнению вкалывать с чернорабочими шофёру даже второго класса - унижение. А Петелин , герой труда. Его ничем не унизишь. Потому, что любая работа - труд. А он как раз именно труда-то и герой. А на ордене не написано, что он дан конкретно за труд шоферский. Значит, за труд вообще. Когда кузов почти опустел, подошел к машине начальник весовой Трубач Виктор Андреевич. Старый дед. Ему пятьдесят семь стукнуло. Тридцать из них он взвешивал машины с зерном перед въездом на ток. Андреич встал на подножку, прислонился к борту и позвал Петелина.
- Голубок Володя, подь сюды! Мы тут кажен день на счётах всё учитываем и в журнал записываем, да накладные с каждого привоза прописываем и клеим друг на дружку пофамильно. То бишь, на каждого шоферюгу составляем подробный отчет. Тебе, Вова, осталось довезти пять тонн, и будешь ты впереди всех аж на сто процентов. Ближний к тебе Якушев отстал наполовину. А третий, Генка Токарев, на ту же половину с небольшим хвостом.
- А сколько я привёз зерна вообще? - Петелин сделал вид, что удивился, но на самом деле ничего нового за семь последних лет он от весовщика не услышал.
- Вот у нас почти семь тыщ гектаров. С каждого взяли в среднем примерно по двенадцать-восемнадцать центнеров. Вот и кумекай. С семи почти тысяч гектаров, значит, девять тысяч тонн получилось. Ты лично привёз мне на склад тысячу. Якушев пятьсот восемьдесят. Токарев, третий по успеху, - тот пятьсот шестьдесят привёз. А весь остаток навозили остальные тридцать семь машин. Понятно втолковал? Если ещё пять тонн подкинешь - ровно тысяча будет твоя. Вот как ты её сумел набрать и довезти - это и для меня, старика, загадка без отгадки. Фартовый ты, Петеля! Везде в СССР жатву кончили полмесяца назад. Мы, целина, всегда позднее кончаем. Потому как близко к Сибири. Так вот страна собрала сто двадцать семь миллионов тонн. Сводка нам пришла. Казахстан ещё не посчитали. Ну, поболе миллиона-то от республики будет. Да ладно. Короче. Ты дырку вторую дырявь на своём спинжаке. Опять под орден. Дадут точно. Поглянем позже - какой именно.
Сгонял Володя по самой короткой дороге под три комбайна и эти пять тонн привёз. Остальные машины добирали последнее зерно четвёртого к обеду. С полей вернулись на ток директор и агроном. Буров выскочил из «волги», подбежал к строю ждавших его трудяг всех профилей и прокричал, подняв сцепленные над головой руки
- Всё до зёрнышка. Чисто всё. Всех благодарю душевно! Езжайте по домам.
Петелин зашел к себе в хату, Верку обнял, детей троих прижал к себе и сказал.
- Есть хочу.
И упал на пол. Огромный, двухметровый. Только худой и серый всем телом. Грохнулся так, что половицы затрещали.
- Половина веса, считай, с него спала, - определил совхозный доктор, немец Энгельгардт Фёдор. Фридрих по-ихнему. Его Вера по Володиной рации вызвала. Он с поволжья сюда переброшен был. И ещё сто человек с женами и детьми. По пути к Петеленым доктор, видно, ещё кому-то сообщил неприятную новость. И скоро в доме директор был. И всё начальство пришло, которое поменьше, шоферы, комбайнеры, рабочие двор заполнили до отказа.
- Состояние не смертельное, но тяжелое, - доктор вышел на крыльцо. - Обезвоживание почти полное, аритмия и сдвиг позвонков грудного отдела. Я скорую вызвал из Зарайска. Радировали в ответ, что через час будет.
- Он не помрёт за этот час? - крикнул Якушев, водитель. Второе место взял после Владимира.
- Нет, конечно. Я же рядом буду. Нужные уколы я уже сделал. Идите по домам. Всё обойдётся.