- Я не могу быть с тобой, Глеб. Мы слишком разные, - еще раз проговорила она, не глядя на него.
Они с минуту помолчали. Продолжать этот разговор не имело смысла. Ольга не слышала его, не верила в его чувства, и сама не хотела сделать шаг ему навстречу. Рвать себе душу он позволит. По лицу Ольги он видел, что она уже все решила для себя. Поэтому Глеб поднялся с подоконника, отряхнул свой костюм:
- Раз ты за нас все решила, так тому и быть. Мы разные. Мы не будем вместе. Только, Ольга, прошу запомнить, я дважды не предлагаю. Даже если ты потом придешь ко мне и попросишь все вернуть, будет поздно. Последний раз спрашиваю, ты со мной? - Ольга отрицательно показала головой. - У тебя была возможность быть счастливой, но тебе этого не надо. Я больше не подойду к тебе. Просто потом не стоит обижаться на меня и ходить за мной. Живи своим умом, как посчитаешь нужным. Я готов был положить к твоим ногам весь мир, но он тебе не нужен. Прости и прощай, - он обогнул Ольгу и ушел в сторону зала.
***
Он снова ушел. Ольга осталась одна, ноги не держали ее, она села на подоконник, чтобы не упасть. Чувство огромной потери поселилось в ее душе. Он ушел и она не смогла ничего ему объяснить. А так хотелось сказать, что он очень дорог ей, что она готова быть с ним до конца своих дней, что она хочет быть с ним счастливой. Но не сможет, так как не хочет подводить свою маму, для которой ее отношения с Глебом станут последним ударом.
Ольга прислонилась лбом к холодному оконному стеклу и долго смотрела невидящим взглядом в ночную тьму.
Она спустилась в гардероб, оделась и поплелась домой. Она все еще надеялась, что Глеб вот-вот догонит ее, обнимет и поцелует. Обязательно поцелует, ведь она видела, как он это хотел сделать там, в галерее. Она обязательно попросит у него прощение и они снова будут вместе, она будет счастлива. Мама сможет понять ее и простит, разрешит быть с Глебом, ведь она же хочет счастья для своей дочери? Она специально шла медленно, изредка оборачивалась. Но на зимней темной улице она была одна. Даже не было редких прохожих. Она остановилась перед домом и подняла голову к небу, откуда на нее падали редкие снежинки, которые таяли у нее на лице слезами.
Этот день стал для нее последним днем, когда она могла стать счастливой. И Ольга это поняла со всей пронзительностью, когда пришла домой и открыла дверь пустой квартиры. Мамы сегодня тоже не было дома, на работе они устроили посиделки перед Новым годом. Ольга разделась, прошла в свою комнату и упала на свой диван лицом к стене.
Мама пришла домой примерно через полчаса. Она видела, что дочь дома:
- Ты уже спишь? - спросила мама, не заходя в комнату.
Ольга ей не ответила, сделала вид, что спит. Мама прошла на кухню. Ольга слышала, как она ставит чайник, как включила телевизор. Разговаривать сегодня с мамой ей не хотелось.
***
Утром после Новогоднего вечера мама спросила у Ольги, как она повеселилась. Ольга только неопределенно пожала плечами.
- Я надеюсь, ты не позволила себе лишнего с мальчиками? - Был основной вопрос мамы.
- Нет, мамочка. Никаких мальчиков. Я просто посмотрела концерт и потом как другие танцевали.
- А ты не танцевала?
Ольга грустно усмехнулась:
- Мам, меня никто не замечает. И в таком платье, как у меня, я никому не нужна.
Она увидела в глазах мамы какой-то нездоровый огонек и не могла понять, это было удовлетворение или что-то другое.
- Все правильно, дочка, не надо верить мужчинам, не поддавайся на их слова о какой-то там любви. Иначе останешься одинокой, как я.
И мама с какой-то новой ревностью принялась следить за тем, с кем дочь общается и не допустить рядом с ней мужчин. Она видела, что ее дочь стала настоящей красавицей и очень боялась, что она быстро найдет себе мужа и оставит ее одну, совершенно одинокую и никому не нужную. За последний год Нина специально ни разу не купила дочери новую одежду. Когда дочь на свои заработанные деньги пошла покупать себе платье, она пошла с ней на рынок и уговорила купить самое невзрачное, которое не шло дочери совсем.
Глава 7.
7.
Зимние каникулы прошли быстро. Ольга даже не заметила их, каждый день она шла на работу, разносила почту. Она с ужасом ждала начало учебы, поэтому шла на первый урок на негнущихся ногах, тихо занята свою парту. Но, на удивление, ее никто не замечал. «Все как обычно, - подумала Ольга. - Я предмет мебели».
Глеб зашел в класс вместе со звонком и учителем, прошел мимо нее к своей парте и даже не посмотрел на нее. Ранее он обычно, проходя мимо ее парты, щелкал по ней пальцами, подмигивал Ольге и легко касался ее плеча. Она низко опустила голову, чтобы никто не увидел ее слез. Она перестала существовать для Глеба. Он больше не подходил к ней, не заговаривал, не предлагал проводить домой. Она иногда старалась выйти из школы вместе с Глебом, но он всегда отворачивался и шел в другую от нее сторону.